PhilosofFine

"Живая истина" - одна из начальных категорий русской религиозной философии, которую ввел И. В. Киреевский. Отрицание отвлеченности и симпатии к конкретности - характерная черта многих русских философов. Здесь можно вспомнить "Критику отвлеченных начал" В. С. Соловьева, "конкретный идеализм" кн. С. Н. Трубецкого, "конкретный спиритуализм" Л. М. Лопатина, "конкретный идеал-реализм" Н. О. Лосского и т. п. В этом ряду следует поместить и "конкретную метафизику" Флоренского, которую он характеризовал так: "Свою жизненную задачу Ф[лоренский] понимает как проложение путей к будущему цельному мировоззрению. В этом смысле он может быть назван философом . Широкие перспективы у него всегда связаны с конкретными и вплотную поставленными обследованиями отдельных, иногда весьма специальных, вопросов. Вследствие этого развиваемое им мировоззрение строится контрапунктически, из некоторого числа тем миропонимания, тесно сплоченных особою диалектикою, но не поддается краткому систематическому изложению. Построение его - характера органического, а не логического, и отдельные формулировки не могут обособляться от конкретного материала". И далее: " .отрицая отвлеченную логичность мысли, Ф[лоренский] видит ценность мысли в ее конкретном явлении, как раскрытия личности".

"Конкретная метафизика" зачастую воплощалась в России в своеобразную, отличную от Лейбницевой, монадологию. Как известно, монады у Лейбница - замкнутые субстанции, в которые нельзя ни проникнуть, ни выйти из них, отношение между ними-это отношение "предустановленной гармонии", данного свыше соответствия состояния любой монады состоянию всех других монад и мира. Монадология Флоренского преодолевает самотождество Я, поскольку монада, по его мнению, может выйти из себя через "истощающую любовь". Это не логически конструируемая система метафизической терминологии, а способ символического описания переживаемого душой. Существенно новое, что внес в монадологию Флоренский, - насыщение ее интуициями теории множеств Г. Кантора. Сложная монада у Флоренского - это множество, т. е. новая единица-множество, состоящая из элементов-единиц. Иерархия монад охватывает все сущее от кванта энергии и атома до человека, Ангела и Бога, который суть Божественная Монада-Единица. Теория множеств есть готовый математический аппарат, способный адекватно описать всю эту иерархию. Для Флоренского сплав монадологии и теории множеств открыл перспективу синтеза йауки, философии и богословия. В ранние годы ему казалось, что наступают времена, о которых мечтали мыслители, начиная с Пифагора: философия превратится в строгую науку, наподобие математики.

У Флоренского познание есть взаимоотношение конкретных монад: души познающего и монады познаваемого, которой может быть все что угодно: вещь, живое существо, человек, произведение искусства, Бог. Акт познания онтологичен: это реальное выхождение познающего из себя и реальное вхождение познаваемого в познающее, что выражается в актах веры и любви. Любовь у Флоренского есть гносеологическая категория. Любовь здесь понимается не абстрактно, но конкретно как конкретная любовь двух монад. Прежде всего истинное познание есть свободный выбор монадой венчающей иерархию монад Живой Божественной Монады. Истина есть "Бесконечное, мыслимое как цело-купное Единство, как единый, в себе законченный Субъект". И лишь это Высшее, считал Флоренский, ведет низшее к Истине. Флоренский П. А Соч.: В. 4 т. Т. 1. С. 38 Там же. С. 41. Флоренский П. А. Соч. Т. 1(1). С. 43.