PhilosofFine

К 1920 г. руководство партии большевиков решило развернуть идеологическое наступление на немарксистские философские течения, начать борьбу за монополию марксизма и в сфере философии. В этом же году в письме ЦК РКП(б) "О пролеткультах" была объявлена война футуризму, декадентству, русской идеалистической мысли. В связи с выходом в свет нового журнала "Под знаменем марксизма" (1922) Ленин опубликовал в журнале свою статью "О значении воинствующего материализма", в которой поставил задачи: борьба с идеализмом, пропаганда атеизма, установление союза с представителями естествознания, разработка теории материалистической диалектики на базе переработки диалектики Гегеля. Лозунг борьбы за воинствующий материализм стал главным для советских философов. На страницах печати была развернута широкая кампания критики философского идеализма, сменовеховства, евразийства и других течений.

Дискуссия между "механистами" и "диалектиками". В самом начале 20-х гг. наметились определенные внутренние разногласия внутри "лагеря" советских марксистов-философов. Полемика развернулась вокруг книги Н. И. Бухарина "Теория исторического материализма" (1921) и статьи С. К. Минина "Философию за борт" ("Под знаменем марксизма", 1922, № 5 - 6). В 1924 г. вышла статья И. И. Скворцова-Степанова "Исторический материализм и современное естествознание" (статья представляет собой приложение к книге Г. Гортера "Исторический материализм"), на которую критически откликнулся Я. Э. Стэн. Завязалась длительная дискуссия, продолжавшаяся до 1929 г., когда "механицизм" был осужден как философский ревизионизм. Кроме Скворцова-Степанова наиболее активными "механистами" являлись Л. И. Аксельрод (Ортодокс), А. К. Тимирязев и А. И. Варьяш. Их критиковали за отход от марксистской философии, непонимание основ материалистической диалектики, подмену диалектики вульгарным эволюционизмом, а материализма - позитивизмом, за отрицание роли методологии диалектического материализма в естествознании и т. п.

Механицизм - это прежде всего сведение сложных явлений и законов к простым, например биологии к физике и химии, объяснение качественных явлений исключительно количественными закономерностями. Как принцип он в той или иной форме, в том или ином объеме был свойствен тем, кого именовали "механистами". Однако какого-то единого течения, пронизанного единой "механистической" методологией, в 20-е гг. не существовало.

Собственно дискуссия между "механистами" и "диалектиками" была продолжением исторического спора "физики" против "метафизики", в ней решался в первую очередь вопрос о модели философии, которая должна была бы стать определяющей в становящейся советской культуре. Главные "механисты"-"физики" ориентировались прежде всего на науку, на положительное научное знание. Апеллируя к идее Маркса и Энгельса о конце спекулятивной философии, они хотели оставить за философией лишь сферу науки о мышлении, сферу общей методологии и теории познания. "Диалектики" ("метафизики") же взывали к плехановскому типу философствования, представлявшему своеобразную модификацию классического типа философской метафизики, особенно гегелевской.

Не только по внешности, но и по существу "диалектики" придавали философии гегельянизированный вид. В статье "Советский марксизм", напечатанной в 1927 г. в органе немецких социал-демократов "Gesellschaft" ("Общество") (№ 7), отмечалось: "В философии советского марксизма борются друг с другом разные направления, но особенно характерно для всей системы возрождение необузданного гегельянства . Хотят построить универсальную схему, науку наук и впадают в абстрактную гегельянскую схоластику". В результате делался упор на создание философской системы как своеобразной науки наук.