PhilosofFine

Предварительный набросок этой концепции дан уже в небольшой работе "Шлейермахер и его "Речи о религии"", формально являющейся рецензией на русский перевод книги немецкого философа (выполненный С. Франком). Размышляя о содержании религиозной веры, Ильин определяет ее как форму непосредственного интуитивного усмотрения высшей сущности, как "чувствующее восприятие вселенной в ее целом, охватывающее в каждой конечной вещи мира присутствие единого Бесконечного, Божества" (здесь Ильин интерпретирует учение Шлейермахера в том же духе, что и Франк; см. раздел 13.2). Но тог же самый интуитивный акт, то же самое "переживание очевидности" лежит в основе всех других форм духовной деятельности человека: научного знания, искусства, морали. "Исследуемый предмет должен быть подлинно представлен в душе исследующего, не в "сознании" только, где так часто преобладают мертвые мысленные образы и концепции, минутные гости, оторвавшиеся от породившей их души и случайно задержавшиеся в чуждой им среде". Противопоставление "души" и "сознания" в этом высказывании подчеркивает иррационально-интуитивный характер акта очевидности, который не сводится к акту мысли. В более поздних работах Ильина акт очевидности будет описываться в единстве его рациональных и иррациональных моментов.

В статье о Шлейермахере Ильин не упоминает философию в числе форм духовной деятельности человека, требующих выполнения акта очевидности. Однако в дальнейшем именно философия становится важнейшей из этих форм. Значение философии состоит в том, что в ней осуществляется наиболее полное и непосредственное приобщение к подлинной духовной реальности. Все остальное в жизни и духовной культуре содержит опыт приобщения к высшей реальности только в частичной, затемненной, искаженной форме и поэтому неизбежно предполагает "просветление", углубление до философского опыта. В связи с этим наряду с понятием акта очевидности Ильин будет использовать как эквивалентные ему понятия "философский акт" и "философский опыт". Только в работах последнего периода творчества эти понятия будут вытеснены понятиями "религиозный акт" и "религиозный опыт". Особенно подробно акт очевидности, философский акт анализируется в трех работах (представляющих собой тексты речей), сведенных Ильиным в книгу "Религиозный смысл философии", а также в двухтомном труде о Гегеле. В своих работах Ильин доказывает, что вводимое им понятие акта духовной очевидности является естественным итогом многовековой традиции европейского рационализма, однако одновременно он очень чутко относится и к новым идеям, утвердившимся в европейской философии в конце XIX в. В результате его концепция духовной очевидности оказывается оригинальным синтезом рационалистической традиции и новейших течений философской мысли, в первую очередь феноменологии и философии жизни, важнейшие принципы которых будут активно использоваться Ильиным при интерпретации гегелевской философии.

Впервые развернутое изложение структуры акта очевидности дается Ильиным в работе "Философия как духовное делание". "Философствующий человек имеет перед своим внутренним взором предмет незримый, неслышимый, нечувственный, не материальный, не существующий в пространстве и не длящийся во времени. Правда, все, что предстоит другим людям, предстоит и ему: и цветы, и реки, и горы, и звезды, и люди; и слово ему звучит, и звук поет ему; и цвета, и линии, и дали говорят его оку. Но философская мысль ищет в явлении не явления; она не прельщается видимостью и не успокаивается на знаке . В содержании всякого явления и всякого состояния философская мысль видит духовный смысл его, полагая в этом духовном смысле свой предмет и в его разумном, для каждого очевидном раскрытии - свою задачу". Нетрудно видеть, что описание процедуры "очищения" философского опыта точно соответствует идее феноменологической редукции Э. Гуссерля. "Очищенный" опыт, имеющий дело с чистыми смыслами, носит всецело рациональный характер, поэтому Ильин без всяких сомнений относит философию к области научного знания, т. е. подчеркивает рационально-объективный характер философского акта, акта очевидности.

Однако указанный рационально-объективный момент акта органично сочетается с личностно-творческим его аспектом. Несмотря на свое сверхличное, объективное содержание, философский акт является личным по форме. Непременным условием слияния сознания со своим духовным предметом должно быть "одинокое" творческое усилие личности: " .философ должен сам, одиноким и самостоятельным напряжением воли, внимания, чувства, памяти и мысли вызвать в себе реальное переживание того предмета, который он хочет исследовать; он должен предоставить силы своей души для того, чтобы в них осуществилось, стало непосредственно и подлинно наличным то содержание, которое подлежит изучению, познаваемый предмет должен как бы завладеть тканью души и состояться в ней; содержание его должно выступить как бы объективным узором на ткани отдавшейся ему души". В данном случае мышление упоминается на последнем месте среди способностей, участвующих в осуществлении акта; личностная его форма предполагает активность тех способностей, которые относятся к иррациональной стороне нашего бытия. Органичное соединение рациональных и иррациональных сторон деятельности сознания в философском акте позволяет характеризовать его как "интуитивное вхождение духа в исследуемое содержание".