PhilosofFine

Наследие Иосифа обширно, включает множество посланий и богословских сочинений. Главный труд волоцкого игумена - "Просветитель, или Обличение ереси жидовствующих". Он работал над ним более десяти лет, с 1494 по 1506 гг. Книга не только составила целую эпоху в развитии политического сознания Московской Руси, но и стала своеобразной идеологической прелюдией к позднейшим петровским преобразованиям.

Для понимания иосифлянских постулатов крайне важно уяснение специфики восприятия "богомольцем царей московских" Священного писания. В своих политических построениях он опирался прежде всего на Ветхий завет, в котором находил удобную для себя формулу богоявления. Согласно Иосифу, "Божиа явленна многоразлична суще", Бог способен предстать в любом образе, любом качестве. Критикуя еретиков-антитринитариев, отрицавших возможность какого бы то ни было богоявления, Иосиф писал: "И да не удивишася о сем, яко сам Бог яко человек является, и яко аггел показуется, и благым и праведнымь является, и не токмо благым и праведным, но и грешным и неверным многажды явися, яко же сведетельствуеть книга Бытийскаа". Более того, Бог может "и в купину вместися, и в облак, и в бурю, и в дым", - словом, нет такой твари, такой вещи, такого явления, облик которого не смог бы принять Создатель всего сущего.

Проводя последовательно этот вывод, мыслитель-книжник разработал учение о "прехыщрении" (обмане) и "коварьстве" Бога. По его мнению, Богу свойственно действовать не только премудростью, но и коварством. Само его вочеловечение - акт "прехыщрения" дьявола. На возражение еретиков, что мудрость не нуждается в коварстве, Иосиф приводил множество библейских примеров, доказывающих, на его взгляд, безусловное коварство Бога. "Сего ради, - отмечал он, - не подобает о сих коварьствах же и прехыщрениях съметися (сомневаться), или съблажнятися, или претыкатися, но веровати точию (только) безмерной пучине Божиа премудрости". Коварство, хитрость оказывались выражением божественной премудрости, а следовательно, в общепровиденциальном плане несли начала всемирной гармонии и блага.

Учение о "божественном коварстве" Иосиф переносил на трактовку сущности великокняжеской, царской власти. Если в удельный период он склонен был считать, что царям подобает поклоняться "телесне, а не душевне, и въздавати им царскую честь, а не божественную", то теперь, с переходом на сторону московской централизации, принципиально изменился его взгляд на великокняжеское "самодержавие". Московский государь, заявлял Иосиф, лишь "естьством" подобен человеку, "властию же сана яко от Бога". Оттого ему должны подчиняться все христиане, в том числе и духовенство. Главное слово принадлежит самодержцу и в делах церковного управления, ибо он "первый отмститель Христу на еретики". Бог вручил ему все высшее - "милость и суд, церковное, и монастырское, и всего православного христианства власть и попечение". Значит, "царский суд святительским судом не посужается ни от кого". Московский государь, доказывал Иосиф, - глава "всея русския государем", и удельным князьям надлежит оказывать ему "должная покорения и послушания", "работать ему по всей воли его и повелению его, яко Господеви работающе, а не человеком". Таким образом, сердцевину иосифлянства составляла имперская идея, достигшая своего окончательного развития в сочинениях Феофана Прокоповича, блестящего сподвижника Петра I.