PhilosofFine

Точно так же для Франка "права могут быть только разнородными, т.е. неравными". Это он обусловливал отношением к собственности, которую признавал опорой социального иерархизма. Как видно, влияние марксизма не прошло бесследно. Гарантом незыблемости собственности, с его точки зрения, выступал род как некое "сверхвременное единство" отдельных личностей и поколений. Именно с преодолением отчуждения от собственности во все времена связывались иллюзии всеобщего равенства и солидарности. Однако, по мнению Франка, революции еще никогда не приводили к торжеству идеалов уравнительного блага, они лишь порождали новые формы "олигократии" - господства меньшинства. Власть абсолютна и неустранима, ибо она "не есть имманентное выражение чисто человеческой воли, человеческого произвола, эмпирической человеческой потребности, а есть выражение подчинения этой воли высшему началу, носящему характер абсолютно авторитетной для человека и потому обязывающей его инстанции". Франк, продолжая логику Бердяева, доходил до последних пределов социального иерархизма, ставшего краеугольным камнем антибольшевистской идеологии русского зарубежья.

б) Принцип иерархизма служил отправным пунктом и для П.А. Сорокина (1889-1968), знаменитого русского социолога, также оказавшегося в эмиграции в 1922 г. В своей "Системе социологии" (1920) он рассматривал общество как совокупность коллективных единств, связанных между собой разнообразными функциональными отношениями. Положение индивидов определялось ролью и значением тех социальных групп, в которые они входили. Это исключало их социальное нивелирование, усреднение. "В человечестве, - писал Сорокин, - мы не видим ни одной сколько-нибудь численной организованной группы, где не было бы деления на привилегированных и обделенных, на правителей и управляемых. Против этой фатальности не спасают ни социализм, ни синдикализм, ни демократия, ни коммунизм. Все революции, пытавшиеся водворить равенство, только меняли актеров, но трагедию неравенства все равно не уничтожали". По мнению русского социолога, попытки радикального сокрушения социальной дифференциации приводили лишь к принижению общественных форм, к количественному и качественному разложению социальности. Эмпирико-политологическое освещение данной проблемы давалось Сорокиным в его остро публицистическом трактате "Современное, состояние России" (1922), посвященном анализу итогов военных и революционных лет 1914-1920 гг.

Согласно расчетам Сорокина, Россия за эти шесть лет потеряла 47 млн подданных. Сюда включалось и население выведенных из нее "ряда областей, ставших теперь самостоятельными государствами". Такова количественная сторона трагической деформации русского общества. Однако самое страшное - качественный аспект. Сорокин утверждал, что войны и революции "всегда были орудием отрицательной селекции"; в такие периоды отбор производился "шиворот-навыворот": убывали "лучшие элементы населения", и оставались жить и плодиться "худшие", "люди второго и третьего сорта". Последнее и произошло в России, заявлял Сорокин. Прежде всего вследствие массовой гибели мужчин население ее "обабилось", утратило свою физическую мощь. Далее, на его взгляд, войны и революции унесли главным образом те элементы, которые строили Россию, составляли ее ядро и по своим свойствам были "выше азиатских инородцев". России начинала реально угрожать этническая перегруппировка, ослабление собственно русского элемента. Опасную черту перешел и "процент гибели лиц выдающихся, одаренных и умственно квалифицированных"; если к этому прибавить, что "лучшая кровь нации" еще и растворилась в эмиграции, то очевидно, насколько глубоко и до некоторой степени необратимо деградировала Россия "в биологически-расовом отношении". Сорокин много сделал для насаждения того мрачно-бездарного образа "гомо советикус", который десятилетиями питал воображение западного обывателя.