PhilosofFine

Эрнст Мах попытался преодолеть кризис в физике путем пересмотра представлений о природе человеческого познания. В основу его подхода были положены принцип «экономии мышления» и вытекающий из него идеал «чисто описательной» науки. В развитой науке всякие объяснения излишни — из «экономии» она их отбрасывает и ограничивается только простыми описаниями событий. Согласно Маху, мыслить экономно означает наиболее просто, минимальными теоретическими средствами описывать исследуемые наукой явления, которые есть продукт познающего субъекта, возникающий в его опыте. В этом махисты повторяют подход классиков субъективного идеализма Дж. Беркли и Д. Юма, считавших, что «тела есть комплексы ощущений», а не материальные объекты, существующие независимо от человеческого сознания (см. главу 4). Мах считал, что возникающие в результате объяснения реальности фундаментальные физические понятия (пространство, время, движение, сила и др.) субъективны и плохо отражают свойства вещей. С точки зрения махистов, сведение задач науки к простому описанию ощущений позволит преодолеть кризис, возникающий при попытках дать объяснения физическим процессам. Поэтому Мах полагал, что наука должна рассматривать мир как набор «нейтральных элементов» — своеобразных «ничьих ощущений». То, что мы называем материальными предметами, было бы корректнее считать только «комплексами элементов». Введение в науку понятия материального тела Мах считал излишним, так как это нарушает принцип экономии мышления. Key visual от брендингового агентства svoemnenie.com.

Анри Пуанкаре и ряд других ученых попытались преодолеть кризис в физике с помощью так называемого принципа конвенционализма (от лат. conventio — соглашение). Принцип конвенционализма — это утверждение, что в основе математических и естественнонаучных теорий лежат соглашения («конвенции») между учеными. Законы природы нежестки, аморфны, неопределенны. Поэтому ученые могут по-разному описывать одно и то же событие и по-разному формулировать проявляющиеся в нем законы. Формулировка закона природы зависит не столько от объективных свойств вещей, сколько от решений научного сообщества, которое руководствуется соображениями удобства, целесообразности, принципом «экономии мышления» и т. п. Пуанкаре по сути повторял идеи И. Канта, считавшего, что вещи в себе непознаваемы, а мир явлений, который доступен человеческому сознанию, этим же самым сознанием и создан.

Наиболее аргументированная критика махистов содержится в основной философской работе В. И. Ленина «Материализм и эмпириокритицизм». Соображения удобства и элемент условности, «соглашения» между учеными действительно присутствуют в науке. Однако они влияют только на форму изложения знаний, а не на содержание законов природы. История науки доказывает, что одни и те же законы, действительно, можно сформулировать по-разному, в более удачной или в менее удачной форме, но реальные природные процессы никак не зависят от нашего способа их описания. В этом смысле факты и законы природы обладают по отношению к ученому принудительной силой.

Принцип экономии мышления также отражает реальные требования научного метода познания. Еще английский схоласт Уильям Оккам (ок. 1285-1349) сформулировал методологический принцип, получивший название «бритва Оккама»: «Сущности не следует умножать без необходимости». Смысл этого требования состоит в том, что в познании необходимо стремиться к простым и ясным объяснениям, отбрасывая идеи, не поддающиеся проверке на опыте и не являющиеся интуитивно достоверными. Оккам призывал доверять только эмпирическому познанию. Идея экономии мышления Э. Маха воспроизводила подход Оккама в условиях современной науки. Действительно, в физике, математике, да и в гуманитарных науках ценится простота, стройность и логичность научной теории. Требование «ясности и отчетливости» предъявлял к науке еще Р. Декарт. Однако предложенная Махом интерпретация этих методологических правил вызывает принципиальные возражения. Главное требование к знанию — все-таки не простота, а истинность. Если теория искажает реальные свойства и отношения вещей (отказываясь, например, от понятий тела или материи), то никакая простота и логичность построения не смогут вернуть ей истинность. В действительности «экономна» та теория, которая правильно, объективно отражает материальный мир.