PhilosofFine

Из всего разнообразия поведения человека можно выделить такой уровень волевых действий, такой субъект действия, который не формируется, не воспитывается общественным бытием человека, но относится к видовым особенностям человека, к природе человеческой популяции. Более того, нам представляется, что в значительной степени явление этой видовой воли (введем такое понятие) присуще всему классу млекопитающих /о, ужас!/ и составляет ту низшую ступень первопсихической деятельности, по отношению к которой рациональное мышление вторично.

Исходя из нашей позиции, чтобы не затемнять изучаемое явление сознательными (рациональными) действиями человека, воспользуемся методом абстрагирования и сформируем определения видовой воли на модели поведения какого-либо почти общественного животного. Пусть им будет гипотетический волк.

Итак, шатаясь летом по лесу, наш волк волен идти в любом направлении и свободно изменять его по своему произволу (спонтанно, из прихоти). Этот произвол уже сам по себе есть необходимое для данного вида животного состояние равновероятного поведения, состояние свободной реализации выбора, или, используя вероятностную терминологию, состояние наивысшей энтропии.

Такое состояние назовем волевым, или свободой воли. Но вот наш волк подошел к краю обрыва. В этой ситуации поведение его вдруг изменяется: он замер, какое-то время не в силах сдвинуться с места. Это состояние психики назовем параличом воли. (У людей паралич воли присущ в чистом виде, то есть независимо от ситуации, алкоголикам, наркоманам и др.).

Проходит некоторое время, и волевые свойства, как способность принимать и исполнять решения, частично восстанавливаются. Хотя волк уже не движется в л ю б о м направлении, но может пойти вдоль кромки обрыва или повернуть назад. Так мы пришли к понятию ситуационно-ограниченной воли, соответствующему сниженной энтропии.

Пойдем за волком дальше. Он узрел в стороне зайца - свою пищу. Опять свобода выбора волка резко ограничивается.

Но если в предыдущем случае мы наблюдали ограничение движения в одном определенном направлении, то в последнем примере запрет возник на движение во всех направлениях, кроме одного - того, куда побежал заяц. Раз выбор стал однозначным - то это уже не выбор, а предопределенность, возникшая на стыке внутренней фатальной потребности (голода) и внешней ситуации (появления пищи). Мы пришли к понятию ситуационно-направленной воли.

Откушавши, наш волк вернулся к краю обрыва, на другой стороне которого его ожидает волчица. Когда выбор ограничен двумя возможностями /прыгать или повернуть назад/, а результат действия не определен, возникает борьба ситуационно-ограниченной и ситуационно-направленной воли. Такай процесс характеризует понятие альтернативной воли.

Моделирование волчьей жизни можно было бы продолжить, но не оно является целью настоящей главы.

Дело в том, что традиционно мы любые действия склонны приписывать самому волку (или человеку), хотя в действительности не всюду, как мы видели, он выступал, как субъект, как инициативное начало.