PhilosofFine

Чтобы уменьшить степень непредсказуемости "контрагента" и, более того, согласовать с ним целесообразность действий, люди, прежде всего, пытаются договориться между собой - будь то на личностном уровне, на уровне предприятия или государства и др.

На чем же зиждется любой договор - вербальный или письменный, явный или тайный и т.д.?

Нам думается, что договор держится на уверенности или предположении каждой из сторон, что противоположная сторона (контрагент) не менее заинтересована в его действенности.

Договор есть, таким образом, средство снятия неопределенности интересов и намерений контрагентов - не более того.

Действительно, человек, как паук, муравей или пчела, по своей социально-биологической природе существо самоядное, самоуничтожающее. Войны, казни, тюрьмы и т.п. - все это социальные формы суицида. Сама возможность уничтожения человека человеком создает ситуацию неопределенности во взаимоотношениях. Институт договора по своей идее как раз и направлен на снятие неопределенности между людьми.

При быстро меняющейся ситуации (политической или экономической) стороны заключают между собой, как правило, лжедоговоры, не собираясь их выполнять, но пытаясь усыпить бдительность друг друга или некой третьей стороны.

Отсюда возникла крылатая фраза о том, что договоры заключают для того, чтобы их нарушать. Хотя, по идее договор направлен на "раскрытие карт" обоих партнеров, часто его используют для сокрытия действительных намерений сторон.

Вообще говоря, договор может носить равносильный, равнозначный, равновыгодный характер, однако, каждая сторона пытается получить при этом большую выгоду, чем ее контрагент, не затрагивая его интересов или, напротив, за счет последнего.

В случае разного "веса" контрагентов, более весомая сторона уверена в вынужденности, безвыходности противной стороны, а последняя уверена, что настоящий договор суть меньшее зло, чем произвол "тяжелого" контрагента. При этом принято говорить о компромиссе между договаривающимися сторонами. Вопреки известному пред-убеждению, компромисс есть всегда односторонность, а не паритетность.

Из сказанного должно быть ясно, что договор, как условно действующее средство, не способен сам по себе служить альтернативой военным действиям. Лишь в самом конце войны, именно потому, что ее исход становится очевидным для обеих сторон, своевременное заключение договора способно прекратить бойню, ущербную для обеих сторон.

Договор может принимать совершенно неожиданные формы. Так, конституция, принятая демократическим парламентом (то есть органом, который представляет разные слои общества или, по крайней мере, различные политические партии) по необходимости носит признаки паллиативного соглашения, направленного на устранение произвола властей и т.п.

Противостояние интересов отдельных государств реализуется, как известно, не только с помощью военных действий, но и посредством всевозможных санкций: экономических, финансовых, транспортных, культурных и пр. При этом каждое средство имеет особые условия и специфический интерес для его применения. Так вот, институт договора, как фактор определенности, в одних случаях способен устранить ненужные санкции, в других же (например, в случае экономического давления) - закрепить их.

Поэтому мы говорим, что договор есть одно из особых средств в общественных отношениях, а поле его действия носит, хоть и пестрый, но ограниченный характер.