PhilosofFine

Мы приступаем теперь к действительному прояснению единого смысла философских движений Нового времени, где сразу же будет выявлена та особая роль, которая была отведена развитию новой психологии. С этой целью мы должны обратиться к гению-первоучредителю всей философии Нового времени — к Декарту. Вслед за Галилеем, которым незадолго до этого было изначально учреждено новое естествознание, именно Декарт выдвинул и тут же придал систематический ход новой идее универсальной философии: в смысле математического, а лучше сказать, физикалистского рационализма — философии как «универсальной математики». И эта идея сразу начинает оказывать значительное воздействие.

Согласно прежде сказанному, это не означает, стало быть, что Декарт сразу измыслил эту идею целиком, в ее систематической полноте, да и его современники и последователи, постоянно руководствовавшиеся этой идеей в науках, вовсе не держали ее у себя перед глазами в развернутом виде. Ведь для этого требовалась бы уже та более высокая систематическая форма чистой математики в рамках новой идеи универсальности, которая достигает первого относительного созревания у Лейбница (как «mathesis universalis»), а в более зрелом виде, как математика дефинитных многообразий, еще и сейчас находится на стадии живого исследования. Как и вообще все исторические идеи, дающие начало обширным процессам развития, идеи новой математики, нового естествознания, новой философии живут в сознании личностей, функционирующих в качестве носителей их развития, в весьма разнообразных ноэтических модусах: то как инстинктивные устремления, причем упомянутые лица бывают вовсе не способны отдать себе отчет в том, к чему они стремятся, то как результаты с большей или меньшей ясностью отдаваемого отчета, как более или менее определенные цели, которые впоследствии, в ходе новых размышлений, могут все более уточняться. С другой стороны, есть и такие модусы, в которых эти идеи теряют глубину, утрачивается ясность при воспринятии идей, уже уточненных в каком-либо другом месте, а теперь становящих смутными в иных отношениях; мы уже научились понимать, как это происходит: как они выхолащиваются, замутняются, вырождаются в голые слова-понятия, как при попытках истолкования они обрастают ложными интерпретациями и т. п. При всем этом они еще сохраняют в развитии свою движущую силу. Так интересующие нас здесь идеи действуют и на всех тех, чье мышление не получило математического воспитания. Это следовало бы иметь в виду, когда говорят о действующей на протяжении всего Нового времени, пронизывающей всю науку и образование мощи новой идеи философии, впервые схваченной и относительно четко сформулированной Декартом.

Но не только благодаря введению этой идеи Декарт стал прародителем Нового времени. В высшей степени примечательно и то, что именно он — и именно с намерением дать радикальное обоснование новому рационализму, а затем eo ipso и дуализму — в своих «Размышлениях» осуществил изначальное учреждение тех мыслей, которые в силу оказываемого ими исторического воздействия (как бы следуя скрытой телеологии истории) были определены к тому, чтобы как раз подорвать этот рационализм, разоблачив скрытую в нем бессмыслицу: именно те мысли, которые должны были обосновать этот рационализм как aeterna veritas, несут в себе глубоко скрытый смысл, выявление которого ведет к его полному искоренению.