PhilosofFine

По смыслу галилеевского естествознания природа математической физики есть объективно-истинная природа; именно эта природа должна заявлять о себе во всего лишь субъективных явлениях. Поэтому ясно (и ранее мы на это уже указывали), что природа точного естествознания не есть та природа, которая действительно познается в опыте, природа жизненного мира. Это идея, возникшая из идеализации и гипотетически заместившая собой действительно созерцаемую природу. Мыслительный метод идеализации образует фундамент для совокупного естественнонаучного (в смысле науки только о телах) метода построения «точных» теорий и формул, а также для их применения вновь в рамках практики, движущейся в мире действительного опыта.

Таким образом, здесь содержится достаточный для теперешнего хода мысли ответ на поставленный вопрос: почему природа жизненного мира, эта всего лишь субъективная сторона «внешнего опыта», в традиционной психологии не причисляется к психологическому опыту, а наоборот, последний противопоставляется внешнему опыту.

Картезианский дуализм требует установления параллели между mens и corpus и проведения имплицированной при этом натурализации психического бытия, а тем самым и соответствующей параллели в требуемой методике. Конечно, сам тот способ, которым перенималась уже готовая геометрия древних, был причиной того, что полностью определяющая ее смысл идеализация была почти забыта, что никто не потребовал, никто не дерзнул выполнить ее в стороне психического, как свершение, действительно осуществляемое изначально и соразмерным психическому образом. Тогда, конечно же, непременно выяснилось бы, что ей и в самом деле нечего делать в этой стороне, поскольку здесь не могло быть речи ни о каких сменах перспектив и кинестезах, ни о каком измерении [Messung] или о чем-то подобном ему.

Предрассудок одинакового метода породил ожидание того, что, соответствующим образом варьируя его, можно и без более глубоких субъективно-методических рассуждений прийти к построению надежных теорий и методической техники. Но это была напрасная надежда. Психология так никогда и не стала точной, установить параллель оказалось в действительности невозможно, причем, как мы понимаем, по сущностным причинам. Ибо здесь мы уже можем это сказать — сколь бы много еще ни предстояло сделать для достижения столь необходимой всесторонней и последней ясности, чтобы понять и то, почему каждое из обличий, в которых дуалистическая и психофизиологическая (или психофизикалистская) психология Нового времени в течение более или менее долгих периодов могла все же сохранять видимость ее методического и направленного на правомерную цель осуществления, и почему могла сохраняться убежденность в ее непрекращающихся успехах в качестве действительно соразмерной своему источнику науки о психическом — или понять также, почему полностью легитимная и совершенно неотъемлемая психофизическая эмпирия не могла рассматриваться в качестве пути к проведению подлинной психологии, удовлетворяющей собственному существу самого психического. В любом случае мы можем уже заранее сказать, опираясь на очевидные основания: душевное, рассмотренное сообразно его собственной сущности, не имеет никакой природы, никакого мыслимого по-себе-бытия [An-sich] в смысле природы, никакого каузального по-себе-бытия в пространстве-времени, которое можно было бы идеализировать и математизировать, никаких законов, подобных законам природы; там нет таких теорий, которые обладали бы той же соотнесенностью с созерцаемым жизненным миром, что и теории естествознания, нет таких наблюдений и экспериментов, которые выполняли бы при построении теорий ту же функцию, что и его наблюдения и эксперименты,— вопреки всем заблуждениям, в которых эмпирическая экспериментальная психология пребывала в отношении самой себя. Но поскольку принципиальное понимание отсутствовало, постольку историческое наследие дуализма с его натурализацией душевного оставалось в силе, хотя и было окутано неясностью, которую не смогла развеять даже потребность в изначально-подлинном осуществлении дуализма точных наук в обеих сторонах (как того требовал его смысл).