PhilosofFine

Отвергая витализм с его абсолютным противопоставлением живой и неживой природы, Тимирязев в своей полемике с виталистами порой впадал в крайность и признавал необходимость сведения сложных процессов в живых организмах к более простым явлениям, которые имеют место и в неорганической природе. На этом основании многие авторы обвиняли Тимирязева в механицизме. Повод для такого обвинения ученый, конечно, давал. Вместе с тем, говоря о "сведении", он нередко делал упор на том, что сложным явлениям предшествовали простые, что в основе сложных явлений лежат более простые, которым можно найти "механическое" объяснение. Тимирязев указывал, что многие явления живой природы можно объяснить физическими и химическими закономерностями, но для полного объяснения явлений жизни необходимо учитывать их историю. Только исторический метод может показать причины и условия возникновения жизни и объяснить ее специфику. История органических форм помогает выяснить причины возникновения обмена веществ между органом и средой, а также понять явления наследственности и изменчивости. Мы вправе требовать от физиологии, писал Тимирязев, "чтобы при объяснении явлений жизни она прибегала только к троякого рода причинам: химическим, физическим и историческим". Отсюда ясно, что исторический метод требует изучения процесса жизни в его становлении и развитии, а вовсе не сводит это изучение к выявлению только химических и физических процессов в организме.

Подчеркивая единство мира живого и неживого, наличие в них общих законов, Тимирязев отнюдь не утверждал, что законы в этих двух мирах действуют совершенно одинаково. Так, отметив, что "метаморфоз вещества совершается в организмах по тем же законам, как и вне их", он одновременно подчеркивал, что "мы вовсе не желаем утверждать, что в клеточке явления должны совершаться именно так, как они совершаются в стеклянном стакане или колбе". Специфика живых организмов, говорил Тимирязев, в постоянном обновлении их вещества, в постоянно совершающихся в них процессах ассимиляции и диссимиляции в результате обмена с веществом окружающей среды.

Тимирязев рассматривал всю природу в неразрывном единстве, где сами качественные различия свидетельствуют о различном типе связей между неорганической природой и растениями, между растениями и животными. Он постоянно подчеркивал, что существование любого живого организма, будь то растение или животное, определяется окружающей средой, среда же определяет и тип обмена веществ, и саму форму, строение организмов. Причем это воздействие среды не односторонне, а в свою очередь порождает взаимодействие, когда форма организма определяет тип его обмена веществ с окружающей средой. Растения способны синтезировать органические вещества, тогда как животные могут лишь перерабатывать уже готовые органические соединения. Различие в обмене веществ находит свое отражение в различии анатомического строения животных и растений. Поскольку пища растений легко подвижна (газы, кристаллоиды), постольку само растение может быть неподвижно. Пища животного мало подвижна, поэтому животное вынуждено идти ей навстречу. Для этого ему необходимы органы движения, хватания, чувств и координирующая деятельность нервная система, которые отсутствуют у растений.

Подчеркивая влияние внешней среды на тип обмена веществ и на характер морфологических изменений, Тимирязев не всегда справедливо критиковал неодарвинистов, в том числе сторонников А. Вейсмана, отрицавших наследуемость приобретенных признаков. Ведь взаимодействие телесных элементов (сомы) с наследственным веществом (зародышевой плазмой) не позволяет говорить о прямом влиянии сомы на зародышевую плазму.

Недостаточность конкретных данных о причинах изменчивости (мутациях) наследственного вещества обусловила ошибочное мнение Тимирязева о наследовании организмом тех изменений в строении тела, которые произошли под влиянием внешней среды. Впрочем, его критика виталистических представлений содержала в себе и здравую мысль о невозможности нахождения в зародышевом веществе уже готовых форм будущего организма в редуцированном виде. Он подчеркивал, что "загадочность сосредоточения в ничтожном комке зародышевого вещества всех свойств будущего организма мы должны объяснять себе не существованием его в редуцированном морфологическом же состоянии . а в состоянии физико-химическом, потенциальном". Эта мысль Тимирязева подтвердилась дальнейшим развитием генетики, открывшей значение нуклеиновых кислот и самого строения молекул ДНК в передаче наследственных признаков.