PhilosofFine

Характерная для ранних работ Соловьева уверенность в непременном осуществлении божественного совершенства в мире основывалась на убеждении в онтологической реальности всеединого сверхчеловеческого Абсолюта, "возвращение" к которому "отпавшего" мира и является единственной целью мирового развития. Но при этом трудно было оправдать активную деятельность человека в мире. Чтобы обосновать ее необходимость, необходимость борьбы за добро, Соловьев в "Оправдании добра" неявно отказывается от этой идеи и фактически полагает, что вся реальность Абсолюта, Бога заключается в том "устремлении к добру", которое человек находит в себе в качестве фундаментального измерения своего бытия. В рамках такой концепции (приближающейся к точке зрения Л. Толстого на суть христианства) возникает соблазн простого решения проблемы зла и борьбы со злом. Зло в этом случае может показаться не представляющим собой ничего существенного, оно есть просто недостаточная выявленность, недостаточное развитие внутренней "силы к добру" в человеке. Соответственно, борьба со злом в этом случае должна заключаться просто в создании условий для раскрепощения указанной "силы" в каждом человеке. Нетрудно понять, что это ведет к известному учению Л. Толстого о "непротивлении злу насилием", основанному как раз на постулате "Бог есть добро", то есть Бог есть сила к добру в человеке, взятая вместе с ее целью - самим добром.

Отказываясь в "Оправдании добра" от прежней позиции, привязывающей этику к метафизике и основанной на признании реального существования сверхчеловеческого Абсолюта, Соловьев в то же время пытается избежать противоположной крайности, воплощением которой является учение Толстого. Сведение Абсолюта к добру, или к "силе добра", действующей в человеке, оказывается недостаточным для "оправдания добра", поскольку в этом случае невозможно обосновать даже уже существующее, относительное совершенство человеческого общества и уже существующие, относительные институты человеческой деятельности в мире (реальное государство, реальную церковь, реальный культурный прогресс - все то, что столь яростно отвергает в своих поздних произведениях Толстой). Абсолют не может быть отождествлен с "устремлением к добру", действующим в человеке, поскольку сам эмпирический человек, как единственный носитель этой силы, не может "вместить Абсолют", - поскольку он смертен.

Признать "устремление к добру" в качестве действительного Абсолюта, а не в качестве относительной склонности, целиком подчиненной интересам изолированной личности, можно только через признание (хотя бы в какой-то "минимальной" степени) абсолютности самой эмпирической личности. В этом заключается весь пафос критических возражений Соловьева в адрес Толстого: он доказывает, что постулат "Бог есть добро" недостаточен для обоснования положительной этики, его итогом может быть только субъективистская, "анархическая" этика Толстого. Для получения положительной этики необходимо скорректировать указанный постулат, он должен выглядеть так: "Бог есть абсолютный (бессмертный) человек, в котором действует сила к добру". Но такой абсолютный человек - то есть эмпирический человек, в своей-жизни реализовавший свою абсолютность как преодоление смерти, - это исторический Христос (про "метафизического" Христа Соловьев здесь не вспоминает). В результате в своей последней крупной работе Соловьев приходит к такому же точно пониманию главного символа христианства, какое было характерно для Достоевского. Не случайно вопрос о смерти и возможности воскресения является одним из центральных в Трех разговорах, причем рассуждения героев диалогов очень похожи на те мысли, которые высказывал Достоевский.

В конце своей жизни Соловьев еще раз вернулся к той проблеме, с которой началось его философское творчество, - к проблеме преодоления "отвлеченных начал" - и, по сути, признал, что все его предыдущие решения этой проблемы не могут считаться удовлетворительными. Это проявляется в новом понимании исторического Христа: " .Христос есть индивидуальное, единственное в своем роде и, следовательно, ни на что другое не похожее воплощение своей сущности - добра". Это означает, что единственной возможностью найти конкретное начало (начало всего существующего) является признание за такое начало индивидуальной человеческой личности, взято