PhilosofFine

Главная проблема, о которой размышляет человек и которую он пытается решить во всевозможных философских и религиозных системах, - это проблема начала всего существующего, проблема источника бытия, Абсолюта, Бога. В поздних работах Шестов выделяет два радикально противоположных подхода к решению этой проблемы, обозначившихся уже в древнейшей истории человечества: один представляет греческая философия, другой - откровения ветхозаветных пророков ("Афины и Иерусалим", по выражению Тертуллиана).

Обращаясь к греческой философии, мы видим, что вся она занята неустанными поисками начала бытия и "окончательным" определением характера его взаимосвязей с человеком и с миром, в котором живет человек. Важнейшая истина, установленная греческой философией, состоит в том, что начало бытия проявляет себя в форме незыблемой мировой необходимости, в форме незыблемых законов, управляющих миром и человеком. Эта центральная идея прослеживается уже в мифологии греков, где и боги, и люди, и все явления мира подчинены одной и той же силе - судьбе. В греческой философии абсолютная власть судьбы была обоснована самим человеческим разумом, добровольно подчинившимся ей и своим главным назначением признавшим выявление законов, с помощью которых судьба управляет миром. Соответственно главной добродетелью философа стало подчинение господству судьбы, ее законам, подчинение незыблемой необходимости, по отношению к которой сама наша свобода есть просто добровольное следование за повелениями судьбы. "Философ, даже когда чувствовал, что его насильно влечет чужая ему и враждебная ему сила, считал себя обязанным делать вид, что идет по своей охоте . Человек "знает", что судьба непреодолима. Бороться, стало быть, бессмысленно. Остается одно: покориться судьбе, приспособиться к ней и так перевоспитать себя, переделать свою волю, чтобы необходимое принимать как должное, как желательное, как лучшее".

Библейские пророки совершенно иначе определяют исток бытия и его связь с миром и человеком. Для них превыше всего - Бог; при этом они отвергают тот образ Бога, который был создан разумом. Бог - это не "законодатель", создавший законы и вынужденный сам подчиниться им, а творец мира и источник жизни, источник подлинной свободы, которая выше всякой необходимости. Для той свободы, которая составляет сущность Бога, вообще нет никакой необходимости, для нее все возможно, возможно даже "бывшее сделать никогда не бывшим", то есть даже изменить прошлое - то, что человек в соответствии с суждениями своего разума считает неподвластным никому. Свобода Бога - это произвол, и поэтому человек не может осмыслить ее с помощью представлений своего разума. Тем не менее он и сам причастен к ней в той степени, в какой он обладает жизнью, так как свобода является главным качеством, главной характеристикой жизни в ее полной противоположности разуму и его законам. Живой человек един с живым Богом, и именно поэтому человек обретает в Боге основу для реализации всех своих целей и устремлений; вера в такого Бога отменяет законы и делает иллюзорной необходимость, человек только в этой вере обретает способность по-настоящему желать и требовать выполнения своих желаний. Пророки в противоположность философам, - пишет Шестов, - никогда не знают покоя . Для грека мирозданием правят вечные, неизменные законы, неизвестно когда и неизвестно откуда пришедшие. Их можно изучать - с ними нельзя разговаривать, им должно повиноваться, но их нельзя умолить. Еврейский пророк чует над собой живого Бога, который своей волей создал живого человека . Для пророка - прежде всего всемогущий Бог, творец неба и земли, потом - истина. Для философа - прежде истина, потом Бог. Философ покоряется и аду, и смерти, и в этой "вольной" покорности находит свое высшее благо, пророк вызывает на страшный и последний бой и ад, и самое смерть".