PhilosofFine

Большое значение придает Ильин еще одной характерной особенности штирнеровского учения - представлению об абсолютной цельности личности. Эта цельность ведет к тому, что при познании человека необходим не путь анализа, разложения на отдельные элементы, а "путь непосредственного синтеза, путь целостного, неразлагающего восприятия личности во всей ее единственности и неповторяемости". Отметим, что именно на этом пути Ильин вырабатывает основы своей версии интуитивизма. В отличие от других представителей этого течения (Лосский, Франк и др.), очень популярного в русской философии, он приходит к идее интуитивного акта не столько через разработку абстрактных проблем гносеологии, сколько через этику, через своеобразную концепцию человека, в которой главной проблемой является проблема взаимопонимания, духовного единения личностей. В опубликованной годом позже статье "О любезности" Ильин, развивая идею "этического" интуитивизма, будет утверждать, что восприятие другого человека есть акт "художественного перевоплощения в чужую личность", в высшем своем проявлении переходящий "органическое, творческое слияние душ".

Наконец, у Штирнера Ильин обнаруживает очень важную идею о ценности конкретного, доходящую даже до утверждения о приоритете эмпирически-конкретного, иррационального над рациональным, и всеобщим духовным началом. Эта тема также станет одной из ведущих в последующих трудах Ильина. Признание значимости иррационального начала мира он обнаружит в философии Гегеля, и это станет важнейшим элементом оригинальной интерпретации гегелевской системы в работе "Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека". Позднее неустранимая самобытность эмпирически-иррационального, злого начала будет названа причиной всех противоречий и трагедий человеческого бытия в книге "О сопротивлении злу силою".

Однако, несмотря на то что Штирнер сделал важный шаг на пути к новой концепции человека, оказался в состоянии "понять личность человека как своего рода бесконечность, коснуться бесконечного в человеке", он не смог дать глубокого метафизического обоснования своим идеям. Необходимо было найти онтологические основания и нашей неповторимости, уникальности, и нашего духовного единства, в рамках которого только и может реализоваться указанная уникальность.

Поисками таких онтологических оснований отмечены четыре работы, опубликованные в 1912 г. (в этом году Ильин вернулся из двухлетней научной командировки в Германию и Францию). Самой крупной из них является статья "Кризис идеи субъекта в наукоучении Фихте Старшего". В определенном смысле ее можно считать непосредственным продолжением статьи о Штирнере; в философии Фихте Ильин обнаруживает те самые метафизические основы новой концепции человека, которых так недоставало учению Штирнера. Значение Фихте в истории европейской философии, по Ильину, заключается в том, что он решительно порывает с традицией, в рамках которой человек понимался исключительно как всеобщий гносеологический субъект. Для Фихте человек - это абсолютно конкретный и не сводимый ни к какой всеобщей сущности человеческий дух. Ильин особенно подчеркивает те черты понимания личности у Фихте, которые были обнаружены им и в учении Штирнера: иррациональную, нерасчленяемую конкретность человеческого духа; приоритет практического аспекта в понимании человека; невозможность найти никакого всеобщего начала, "поглощающего" индивидуальные духовные сущности. Однако преимущество Фихте в том, что он не ограничивается описанием важнейших характеристик личности, а пытается представить человеческую сущность как метафизический абсолют, как божественное начало бытия. В результате учение о человеке перерастает у Фихте в учение о Боге, а точнее - в учение о Богочеловечестве. По мнению Ильина, Фихте пересматривает традиционное для европейской философии понимание Бога. Кризис этого традиционного понимания связан с философией Канта, в которой "идея Божества была поставлена в известном отношении наравне с идеей свободы и понятием вещи в себе и должна была поэтому разделить их участь". Абсолютное бытие, находящееся вне субъекта, есть не более чем формальная абстракция, поэтому Фихте решительно отвергает такую трактовку Бога и тем самым открывает путь к совершенно новому его пониманию. Этот путь - перенесение Бога в недра человеческого духа, обнаружение его в сфере иррациональных основ человеческого бытия (воля, интуиция, совесть): "Божество есть абсолютное начало, вмещающее свою "реальность " в пределах человеческого духа". Однако, придавая человеку, конкретному человеческому духу значение Абсолюта, Фихте сталкивается с неустранимым противоречием: Бог, Абсолют предстает количественно разделенным, растворенным во множестве независимых и ограниченных человеческих духов.