PhilosofFine

В науке герменевтический круг проявляется в сложном взаимодействии фактов и научной теории: с одной стороны, теория строится на основе фактов, но, с другой стороны, факты отбираются и интерпретируются на основе научной теории. Этой закономерности еще не видел Ф. Бэкон, полагавший, что теория — это результат простого обобщения фактов. Современные ученые понимают, что дело обстоит сложнее. Возьмем, к примеру, теории развития общества. Они, конечно, опираются на факты, но главный вопрос в том, какие факты мы считаем существенными, а какие — несущественными для исследования. Теолог скажет: наиболее важно то, что люди забыли бога (или наоборот — стали религиознее) — именно это определяет развитие страны. Экономист будет утверждать, что наиболее важные факты — те, которые выражают состояние экономики. Биолог, эколог и медик могут считать, что состояние общества больше всего зависит от здоровья народа. Значит, важнее всего медицинская статистика и мониторинг состояния окружающей среды. На основе этих массивов фактов можно получить разные теоретические выводы и составить разные прогнозы развития страны. В любом случае окажется, что, еще не построив научной теории, только собирая факты, мы уже опираемся на какие-то теоретические представления, позволяющие считать именно эти факты существенными для будущей теории и выделять их из огромного массива происходящих событий. Эту мысль по-своему выразил Гегель, утверждавший, что в самом начале разработки философской системы предварительный образ целого уже должен витать в воображении ученого. Мы обнаруживаем вторую закономерность герменевтического понимания и истолкования знаний — существование предварительного понимания, или предпонимания.

Итак, во-вторых, любому историческому познанию, пониманию текста всегда предшествует особое состояние — предварительное понимание, наличие пред-мнения, возникающего до знакомства с текстом, который мы хотим интерпретировать. Явление предпонимания всегда наблюдается в повседневной деятельности и общении людей. Например, встречаясь с ранее незнакомым человеком, мы заранее создаем предварительное представление о том, кто он и как могут строиться наши отношения с ним (или с ней). И в жизни, и в художественной литературе можно найти много примеров, когда это предпонимание потом оказывалось ошибочным. Беря в руки книгу, мы также руководствуемся пред-пониманием, заданным той духовной традицией, в рамках которой живет и мыслит современный человек. В ходе интерпретации текста происходит так называемое набрасывание этого пред-понимания на получаемую информацию. «Тот, кто хочет понять текст, — писал Гадамер, — постоянно осуществляет набрасывание смысла. Как только в тексте начинает проясняться какой-то смысл, он делает предварительный набросок смысла всего текста в целом. Но этот первый смысл проясняется в свою очередь лишь потому, что мы с самого начала читаем текст, ожидая найти в нем тот или иной определенный смысл. Понимание того, что содержится в тексте, и заключается в разработке такого предварительного наброска, который, разумеется, подвергается постоянному пересмотру при дальнейшем углублении в смысл текста». «Предвзятые мнения, не подтверждающиеся фактами, грозят сбить с верного пути того, кто стремится к пониманию. Разработка правильных, отвечающих фактам набросков, которые в качестве таковых являются предвосхищениями смысла и которые еще только должны быть заверены "самими фактами", — в этом постоянная задача понимания».

Предварительное понимание, с одной стороны, затрудняет познание, так как приводит к предвзятому подходу. Но, с другой стороны, избавиться от него невозможно и оно является необходимой предпосылкой понимания любого явления. Гадамер обратил внимание на то, что в современных языках понятие «предрассудок» — чисто отрицательное: предрассудки реакционны, они мешают развитию общества, оставляют нас в плену отживших идей и представлений и т. п. Но ведь на самом деле в предрассудке содержится довольно много ценного — он несет в себе старые культурные традиции и лежит в основе явления пред-понимания (слова «пред-рассудок» и «пред-понимание» сходны даже лингвистически). Пред-рассудок, пред-мнение, пред-понимание необходимы для правильного понимания и интерпретации текста. «Дело не сводится к тому, — продолжил Гадамер в "Истине и методе", — что тот, кто слушает или читает другого, должен забыть все свои предварительно составленные мнения о содержании услышанного или прочитанного, а также свои собственные мнения по этому поводу. Требуется лишь открытость к мнению другого или тексту». «Речь идет о том, чтобы помнить о собственной предвзятости, дабы текст проявился во всей его инаковости и тем самым получил возможность противопоставить свою фактическую истину нашим собственным пред-мнениям».

Наконец, в-третьих, главным инструментом человеческого понимания считается язык. Развивая идеи Хайдеггера, Гадамер понимал язык не просто как совокупность букв, знаков или звуков и не как определенный национальный язык (немецкий, французский и т. п.). Речь идет о чем-то более универсальном — о языке культуры, о существующем в обществе смысловом горизонте, который человек освоил с детства и использует для понимания самого себя и окружающего мира. Если текст и интерпретатор принадлежат к одному и тому же смысловому горизонту, понимание достигается сравнительно легко: текст написан на основе таких же «пред-рассудков», пред-мнений, какие разделяет интерпретатор. Работа интерпретатора сложнее, если текст лежит в другом смысловом горизонте, создан в мире другой культуры. Поэтому, например, европейцу трудно понять искусство Древней Индии, Африки, Китая, Японии, североамериканских индейцев. Понимание в этой ситуации требует соотнесения содержания текста с мыслительным опытом современности, или своего смыслового горизонта. Для интерпретации таких текстов необходимо «перемещение в чужую субъективность», стремление к «слиянию горизонтов». Интерпретатор расширяет свой горизонт и учится понимать больше и иначе, чем понимал раньше. В этом смысле говорят, что изучение новой культуры делает нас интеллектуально богаче, разностороннее, дает возможность по-новому, со стороны оценить смысловой горизонт собственной культуры. В итоге Гадамер пришел к выводу, что интерпретация текстов не может быть полной и законченной ни на каком этапе развития познания. Мы можем улучшать наше понимание, уточнять интерпретацию, но не можем претендовать на обладание вневременной и внеисторической «конечной» истиной. В этом смысле мы как познающие субъекты всегда находимся в пути. Наше понимание исторически ограничено, и процесс интерпретации никогда не заканчивается.