PhilosofFine

Боткин выступал за то, чтобы придать философии прикладной, практический характер. Не отказывая Гегелю в гениальности, он призывал критически взглянуть на его умозрительную философию, которая, как ему представлялось, способна "убить здравый смысл". "Абстрактной метафизике" немецкого идеализма Боткин явно предпочитал ориентированную на практику французскую философию, которая, по его мнению, служит формированию не оторванного от жизни "философствующего субъекта", а политически активного гражданина. Философия, по Боткину, должна подчиняться науке и быть постоянно проверяемой "опытом и наблюдением". В науке он видел силу, способную открыть законы политического и экономического развития и направить движение общества по пути прогресса. Подробности заказать веселящий газ на нашем сайте.

Много внимания Боткин уделял вопросам религии, отношение к которым у него несколько раз менялось от мистицизма в юности и последние годы жизни до почти атеизма в 40-х гг. Повторяя Фейербаха, Боткин утверждал, что "всякая религия основывается на отчуждении духа", в ней божественное противопоставляется человеческому. В христианстве он усматривал абсолютное противопоставление Бога и человека, а значит, предельное самоотчуждение и разорванность человеческого духа. Это влечет за собой, по его мнению, тот негативный факт, что действительность представляется человеку как нечто мнимое, мир является ему извращенным: красота становится "безобразием и творением диавола", ум и мудрость - заблуждением и слепотой, а слепота и простота - истинной мудростью. Если религия и погружает человека в вечность, делает вывод Боткин, достигается это слишком высокой ценой. Кроме того, он, усматривая в религии одно из средств управления людьми, был солидарен с Контом в том, что необходимо создать новую светскую религию, служащую раскрепощению человека.

Боткин являлся безусловным сторонником европейской цивилизации, преклонялся перед ее достижениями в области идей, политической культуры и промышленности. К странам, достойным подражания, он относил Францию и Англию, где, как он считал, образованность широко распространена во всех социальных слоях, свобода общественных дискуссий выработала политическую терпимость, буржуазия как передовой класс в полной мере обеспечивает прогрессивные общественные изменения. Несмотря на то что Боткина возмущали "грубость нравов" и "сальный прозаизм" буржуазии, он видел за ней будущее (что в конечном счете стало причиной разрыва его отношений с Герценом). Более того, он готов был оправдать западную цивилизацию, "бессмысленно равнодушную" к страдающим людям, за достигнутые ею успехи перед вековым "невежеством масс".

По Боткину, в XVIII в. Европа из эпохи "феодальной патриархальности, туманной мистики и авторитета" выходит в новое время, где господствует дух анализа, отрицания и права; "субъективное "я", скованное феодальной общественностью, впервые вырвалось на свободу". Россия не стала в этом смысле исключением, отмечал он, оговариваясь при этом, что она "теперь начинает только вступать в общеевропейскую колею" и ей предстоит "трудный и тяжелый путь". С его точки зрения, происшедшее сто лет назад (в эпоху петровских преобразований) соприкосновение Европы и России оказало разлагающее воздействие на последнюю. Однако такой отрицательный результат первоначального взаимодействия европейской и русской культур он считал закономерным этапом в процессе их сосуществования, после чего уже грядущие поколения в России смогут построить действительно цивилизованное общество. Поэтому он выступал за скорейшую отмену крепостного права, вовлечение дворянства в рыночную экономику, введение правовых начал в государственную и общественную жизнь.