PhilosofFine

История философии. В философской публицистике Антоновича большое место занимают его экскурсы в историю философии и критика современных ему философских течений, выступления в защиту рационалистических, эмпирических и материалистических концепций, критика концепций идеалистических, мистических, трансценденталистских, метафизических, особенно так называемых "старых философов" (средневековых схоластов, сторонников лейбнице-вольфовой философии и русских религиозных философов типа С. С. Гогоцкого, О. М. Новицкого, В. Н. Карпова). Свои симпатии Антонович отдавал главным образом философии просветительского типа, продолжателями которой у него выступали, в частности, Фейербах, а также "не зараженные" идеализмом физиологи, "учителя реализма" Фохт, Льюис и др. Критикуя нигилистические оценки гегелевской философии и мною сделав для ознакомления российского читателя с ней, Антонович тем не менее полагал, что философия Гегеля отжила свой век и совсем не годится для современности. Исходя из мысли о том, что при единстве философских принципов каждый из передовых народов Европы имеет своеобразную философию, он считал, что и у русских должна быть своя философия, отражающая "народный характер и склад русского ума", но решительно воспротивился проектам русского "народного любомудрия" в славянофильском духе. Просветительский тип философствования Антоновича сказался на его оценках русских философов: по его мнению, "плохим философом" был Аввакум; Н. И. Новикова он отнес к мистическому масонству, а А. Н. Радищев квалифицировался им как представитель последнего слова философии XVIII в. и деист, испытавший влияние Гольбаха, Гельвеция и их последователей. Особенно высоко Антонович оценивал идейно-философское наследие Белинского, Чернышевского и Добролюбова, а также Сеченова; 60-е гг. XIX в. в России он называл "началом нашего возрождения". Представляет интерес оценка Антоновичем философии Лаврова 60-х гг. (философию природы которого он справедливо оценил как материалистическую, а философию духа как идеалистическую и соответственно вскрыл общую синкретическую суть его концепции), его оценка почвенничества как неразрешимой попытки примирить славянофильство с западничеством, а также мировоззрения Ф. М. Достоевского последних лет его жизни, которое он трактовал не просто как религиозное, но как созерцательное мистическо-аскетическое.

Прожив долгую жизнь, Антонович отреагировал на утверждение в России с середины 90-х гг. XIX в. марксизма как самостоятельного течения русской общественной мысли, сознательно не пожелав, однако, иметь какое-либо единомыслие с социал-демократией (хотя он высказывал симпатии к идейной направленности марксизма против буржуазной эксплуатации и конкуренции, соглашался со взглядами Г. В. Плеханова на соотношение дарвинизма и марксизма и т. д., но до конца своих дней противопоставлял Марксу Чернышевского). Антонович М. А. Избр. филос. соч. М., 1945. С. 233.