PhilosofFine

Наш исторически мотивированный путь, начатый с интерпретации проблематики, разыгрывающейся между Кантом и Юмом, привел нас теперь к постулату, требующему прояснить свойственное предданному миру универсальное «бытие-в-качестве-почвы» для всех объективных наук и, что выяснилось само собой, для всякой объективной практики вообще: т. е. к постулированию вышеупомянутой новой универсальной науки о мире преддающей [vorgebende] субъективности. Теперь нужно будет посмотреть, как нам осуществить все это. Мы замечаем, что того ближайшего шага, который поначалу, казалось, помог нам, того эпохе, благодаря которому мы должны были оторваться от всех объективных наук как от значащей почвы, еще никоим образом не достаточно. Осуществляя это эпохе мы, по-видимому, все еще стоим на почве мира; теперь он редуцирован к жизненному миру, имеющему для нас донаучную значимость, только мы уже не можем использовать в качестве посылки никакое произведенное науками знание и можем принимать науки в расчет только как исторические факты, сами не занимая при этом никакой позиции по отношению к их истинности.

В этом также ничто не меняется ни когда мы заинтересованно осматриваемся в донаучно созерцаемом мире, ни когда мы обращаем внимание на его относительные моменты. В известном смысле занятие такими вещами вообще относится к объективной тематике, а именно тематике историков, которые должны реконструировать сменяющие друг друга окружающие жизненные миры разных народов и времен, о которых они каждый раз рассуждают. Во всем этом предданный мир по-прежнему сохраняет свою значимость в качестве почвы и не вводится в универсум чисто субъективного как собственной универсальной взаимосвязи, о которой сейчас идет речь.

Это повторяется и тогда, когда мы тематизируем все времена и народы и, наконец, весь пространственно-временной мир в единстве систематического обзора, при постоянном внимании к относительности окружающих жизненных миров у тех или иных людей, народов или времен в их голой фактичности. Ясно, что об этом всемирном обзоре, проводимом в форме многократного синтеза относительных пространственно-временных жизненных миров, можно сказать то же, что и об обзоре какого-либо из них в отдельности. Целое рассматривается звено за звеном, затем, на более высокой ступени, один окружающий мир за другим, временность за временностью, каждое особое созерцание представляет бытийную значимость, будь то в модусе действительности или возможности. Вступая в силу, она всегда уже предполагает другие в объективной значимости, всегда уже предполагает для нас, проводящих это рассмотрение, всеобщую почву значимости мира.