PhilosofFine

сть данность с учетом того, «как» ее дает тот или иной горизонт, что в горизонтах имплицированы дальнейшие горизонты и, наконец, все, что дано в мире, влечет за собой мировой горизонт и только в силу этого осознается как принадлежащее миру. Насколько я знаю, У. Джеймс был единственным, кто обратил внимание на феномен горизонта (под титулом fringes), но как ему было исследовать этот феномен, если он не располагал приобретенным в феноменологии пониманием интенциональной предметности и импликаций? Но если это происходит, если сознание мира освобождается от своей анонимности, то тем самым уже совершается прорыв в трансцендентальное. Если же произошло и это, если трансцендентальное рабочее поле было достигнуто как поле тотальной и универсальной субъективности, то при возвращении к естественной, но теперь уже больше не наивной, установке оказывается, что с прогрессом феноменологического исследования души людей приходят в достопримечательное движение вместе со своим собственным душевным содержанием. Ибо каждое новое трансцендентальное познание в силу сущностной необходимости обогащает содержание человеческой души. Ведь как трансцендентальное Я я остаюсь тем же самым, которое в мировой сфере есть человеческое Я. То, что было от меня скрыто в сфере человеческого, я раскрываю в трансцендентальном исследовании. Оно само является всемирно-историческим процессом, поскольку оно не только обогащает историю конституирования самого мира еще одной новой наукой, но вообще и в отдельности обогащает и содержание мира; все принадлежащее миру имеет свои трансцендентальные корреляты, и с каждым новым их раскрытием у исследователя людей, у психолога, появляются новые определения человека в мире. Никакая позитивная психология, не располагающая уже работающей трансцендентальной психологией, никогда не сможет открыть такие определения человека и мира. Все это очевидно, и в то же время парадоксально для всех нас, воспитанных в старых — столетних, а иногда и тысячелетних — мыслительных привычках. Здесь по-новому становится видна бездонная разница между математикой, между всякой априорной наукой о мире — и феноменологией как априорной психологией, т. е. учением о сущности трансцендентальной субъективности. Априори природы «предшествует бытию мира», но не в том смысле, что прогресс познания математического априори мог бы как-то влиять на бытие самой природы. Природа есть по себе так, как она есть, а по себе она математична, и независимо от того, сколь велики и малы наши знания о математике, все тут уже заранее решено в чистой математике и в самой природе. Так гласит господствующая и уже столетия руководящая естествознанием гипотеза. Но для мира как мира, содержащего и духовные существа, всякое предшествующее бытие [Vorwegsein] абсурдно; лапласов дух здесь немыслим. Идея онтологии мира, идея объективной универсальной науки о мире, которая опиралась бы на некое универсальное априори, сообразно чему всякий возможный фактический мир был бы познаваем more geometrico, эта идея, соблазнившая еще Лейбница, есть просто нонсенс. Для царства душ такая онтология в принципе не существует, для него не существует никакая наука, которая относилась бы к типу физикалистско-математического идеала, хотя душевное бытие может быть вполне систематически исследовано в трансцендентальной универсальности и в принципиальной сущностной всеобщности в форме априорной науки. Феноменология освобождает нас от старого объективистского идеала научной системы, оттео-ретической формы математического естествознания, а потому освобождает нас и от идеи аналогии души, которая могла бы строиться по аналогии с физикой. Только слепота в отношении трансцендентального, становящегося доступным опыту и познанию, только благодаря феноменологической редукции делает в наши дни возможным возрождение физикализма — в видоизмененной форме логицист-ского математизма, отрекающегося от задачи, поставленной нам самой историей: от философии, исходящей из последних усмотрений и из абсолютной универсальности, в которой не может быть не заданных вопросов, не достигших подлинного уразумения само собой разумеющихся и