PhilosofFine

"Триединый закон развития" предполагает, что организм, процесс или явление в своей эволюции проходят стадии: "1) первоначальной простоты, 2) цветущего объединения и сложности, 3) вторичного смесительного упрощения". Этот закон дает возможность анализировать внешние приметы таинственного процесса становления или упадка разнообразных форм и выделять признаки, характерные для каждой из стадий, определяя, каковы жизнеспособность организма или состояние какого-то процесса. Купить пароконвектомат радакс жарочное оборудование radax купить.

Леонтьев выступал против просветительских и рационалистических представлений о картине мироздания как соответствующей категориям, теоретическим конструкциям, познавательным возможностям и моральным заключениям человеческого разума. Узнавание прекрасного, по его мнению, не предполагает проникновения в глубины мира, поскольку оно открыто эмоциональному, образно-эстетическому его постижению. Истина явлена человеку в образе красоты, по природе своей являющейся "многоликой" и "многоцветной". Леонтьев считал себя сторонником "метода действительной жизни" - социальной науки, совмещающей опыт, умозрение и мистику. Выдвигая запрет на привнесение в социологию каких бы то ни было аксиологических и телеологических суждений и идеалов, он обвиняет в несостоятельности любые теории, в которых доказывается возможность переустройства человеческой жизни на более справедливых или разумных началах: "Не имеют правдоподобия ни психологически, ни исторически, ни социально, ни органически, ни космически - всеобщая равномерная правда, всеобщее равенство, всеобщая любовь, всеобщая справедливость, всеобщее благоденствие. Эти всеобщие блага не имеют даже и нравственного, морального правдоподобия".

Леонтьев трактует историю как процесс, ограниченный во времени и ненаправленный. Ей приписывается характер более или менее упорядоченного волнообразного процесса возникновения и гибели поочередно сменяющих друг друга культурных миров на фоне мелких и дробных единиц национальных культур, существование которых в конечном счете зависит от сохранения неизменного "космического ритма", задаваемого круговращением культурно-исторических типов. Каждый из них является воплощением божественной идеи и обладает определенным набором свойств, постепенно обнаруживающихся по мере свершения им своего фатального жизненного цикла. История представляет собой продолжающийся процесс именно в силу сосуществования и чередования локальных национальных культур, символизирующих действие закона "разнообразия в единстве". Нарушение принципа разнообразия чревато концом истории.

Движение культурно-исторического типа от стадии "первоначальной простоты" к стадии "цветущего объединения и сложности" означает формирование национальных традиций, складывание социальной структуры, возрастание "дисциплинирующего воздействия" религии и государственности, обособление от других культур, появление ярких индивидуальностей и т. п. Признаки, сопровождающие процесс "вторичного упрощения", - "большее однообразие областей", смешение сословий, "подвижность и шаткость властей", принижение религии, сходство воспитания. За смешением, демократизацией и упрощением следует "смерть своеобразной культуры в высших слоях или гибель государства и, наконец, переживающая свою государственность вторичная простота национальных и религиозных остатков".

Быстрое развитие капитализма в Европе, завершавшее в XIX в. ломку феодальных социальных структур и политических институтов, национальные движения, секуляризация и демократизация общественной жизни воспринимаются Леонтьевым как процессы смешения и ассимиляции, ведущие к всемирному единообразию. На этой основе складываются его эсхатологические предсказания о приближающемся конце истории. Все народы, по его мнению, оказались втянутыми в последний, предсмертный этап исторического бытия, откуда нет возврата к возрождению и к созданию самобытной культуры. "Все цивилизованное человечество теперь несметной толпою стремится в какую-то темную бездну будущего . бездну неизмеримую еще, но близость которой уже на всех мало-помалу начинает наводить отчаяние и ужас!". Вместе с тем Леонтьев не останавливается на столь мрачных и бесперспективных идеях. Дать возможность хотя бы временно противостоять окончательному всесмешению человечества может, по его мнению, лишь новый самобытный культурно-исторический тип, "с новой сословностью и с обновленной теократией", утвердить который в состоянии только Россия, призванная стать "во главе совершенно антиевропейского движения, долженствующего ознаменовать новый период своеобразного творчества в истории человечества".

Россия и Европа олицетворяют для Леонтьева альтернативы грядущих исторических судеб человечества. Основы бытия Европы окончательно подорваны, она не имеет никаких исторических перспектив, поэтому задачей России должно стать стремление оторваться от гибельного потока европейского исторического движения и, обратившись к константам своего национального бытия, выиграть время, дождаться крушения Европы и затем встать во главе "нововосточного" движения умов.