PhilosofFine

В совершенном всеединстве его элементы находятся в полном тождестве друг с другом, а в предельно умаленном всеединстве - в чисто внешнем отношении внеположности (моделью чего выступает математическое пространство); в тварном всеединстве реализуется промежуточный вариант: моменты всеединства частично едины и частично внеположны друг другу. Главным результатом этого становится возникновение иерархии личностей внутри тварного всеединства и структурирование внутреннего мира каждой личности. Как уже говорилось выше, в совершенном всеединстве не может быть никакой иерархии личностей, потому что каждый момент (личность) тождествен всеединству как целому. Только введение "принципа несовершенства" приводит к фиксации иерархического порядка в системе моментов тварного всеединства (Адама Кадмона) и одновременно к фиксации иерархических структур внутри каждого момента. Для отдельной человеческой личности это означает, с одной стороны, что теперь она с трудом осознает себя как всеединство и начинает трактовать свою внутреннюю жизнь в духе "атомистической" модели - как сосуществование и последовательность своих моментов, и с другой - что она воспринимает себя только как часть, как отдельный элемент всеобщего тварного всеединства и его частных структур (человечества, народа, культуры, природы), не вполне осознавая свое тождество с целым.

Но все-таки частичное, неполное тождество сохраняется и в несовершенном всеединстве, оно выражается в том, что каждый момент "отражает" всеединство в себе самом. Такое неполное тождество момента и всеединства Карсавин называет стяженным единством. "Стяженное" присутствие всеединства в личности-моменте есть знание; в результате оказывается, что знание и, более широко, необходимость для человека познания мира и себя самого - это наиболее явное феноменальное проявление несовершенства тварного бытия. Именно поэтому проблема знания занимает одно из центральных мест во всех основных трудах Карсавина; чтобы понять все особенности структуры тварного всеединства, прежде всего необходимо проанализировать структуру нашего знания.

В совершенном всеединстве "знать" ничем не отличается от "быть"; являясь абсолютно тождественным в своем бытии целому всеединству, любой момент тем самым "знает" всеединство и весь процесс его развития. "Полное достоверное знание о развитии возможно, очевидно, только как полнота бытия всеединого субъекта изучаемого развития, и не только полнота стяженная, а полнота у совершенная". В несовершенном всеединстве его моменты оказываются разъединенными и не вполне тождественными целому, поэтому знание каждого из них уже не совпадает с его бытием, и каждый имеет знание, отличающееся от знания всех других.

Знание - это тот "остаток" тождества данного момента с целым, который сохраняется и в умаленном, несовершенном всеединстве; знание - это "стяженное" присутствие всеединства (строго говоря, Абсолюта-всеединства) в каждом из его моментов. Но каждый момент, будучи сам несовершенным всеединством, в свою очередь, обладает своими моментами (моментами "второго порядка"), которые также обладают еще более "дробными" моментами, и т. д. В связи с этим знание, присутствующее в моментах низших порядков (к ним относятся и человеческие личности), имеет сложную структуру: оно выражает не только непосредственно Абсолют-всеединство, но и его "стяженное" отражение и выражение в его моментах и моментах его моментов, рассматриваемых как всеединства. При этом приходится различать два принципиально различных типа знания: знание, относящееся к "вертикальной" взаимосвязи данного момента ("субъекта" знания) с теми моментами, которые включают его и которые включает он сам, и знание, относящееся к "рядоположенным" с ним моментам, которые наряду с данным моментом конкретизирует вышестоящий момент. В совершенном всеединстве нет никакого различия между соответствующими формами единства: "вертикальным" (единство части и целого) и "горизонтальным" (единство части и другой части). В несовершенном состоянии это различие появляется и начинает играть особенно важную роль. Первая форма единства соответствует тому, что мы называем самосознанием (знанием личностью своего "распределения" по отдельным моментам - чувствам, мыслям, волевым усилиям и т. п.); в то же время второе,"горизонтальное" единство (единство личности как момента с существующим "рядом" с ним моментом - познаваемым объектом) в его "стяженном" выражении в личности-моменте является тем, что мы обычно называем "объективным" знанием (знанием объективного мира). Анализ его структуры особенно важен для понимания структуры тварного мира.

Конечной основой возможности знания в гносеологии Карсавина является одинаковая причастность субъекта (момента, осуществляющего акт знания) и объекта (познаваемого момента) к объемлющему их всеединству, их несовершенное тождество в нем. В этом исходном принципе Карсавин оказывается сторонником интуитивистской теории познания, очень близкой к той, которую разрабатывали С. Франк и Н. Лосский. Однако для Карсавина акт познания выступает как одно из проявлений бытия личности, и именно личностному характеру гносеологического отношения он уделяет особое внимание. В этом заключается наиболее заметное отличие его идей от идей Франка и других русских интуитивистов. Карсавин утверждает, что акт познания обладает двумя неразрывными аспектами: с одной стороны, он предстает как форма единства личности с инобытием, с чем-то чуждым личности, но, с другой, - как собственное качествование личности, раскрывающее ее собственную сущность. "Личность, - пишет Карсавин по поводу второго аспекта, - познает инобытный ей мир в подлиннике. Это значит, что она качествует его качествованшми и что ею-то они, во всяком случае, являются. Ведь личность едина, и ее качествования не быть и ею не могут. Но она активна и самодвижна. Активно и самодвижно она раскрывает в своих качествованиях себя самое. Нельзя сделать исключение и для тех качествований ее, которые она приписывает (и) инобытию: и в них она себя раскрывает, и их из себя производит . Дело не в том, что я сперва воспринимаю инобытие со всеми его качествами, а потом "субъективно" в него "перевоплощаюсь" и начинаю считать его качествования (и) моими, - не в том, даже если.бы такое "перевоплощение" не нуждалось для своего объяснения в целом ряде сомнительных и сложных гипотез. Наоборот, единство мое с инобытием есть первичный исходный факт . Только после того как я опознаю этот факт, я начинаю противопоставлять себе мои качествования и, опознавая вместе с тем качествующее в них инобытие, оказываюсь склонным и способным отказаться от них в его пользу".