PhilosofFine

В статьях Булгакова, написанных в начале века, господствуют два главных мотива: с одной стороны, признание глубокого социального несовершенства существующего общества (особенно в России), внутренней правоты требований к его радикальному переустройству и, с другой - убеждение, что само это переустройство не может являться высшей целью и ценностью, а должно быть всецело обусловлено процессом духовного совершенствования человека, подчинено этому процессу, в основе которого - обретение религиозной веры и религиозное освящение жизни. При этом он обосновывает необходимость такого "освящения" земных ценностей ценностями религиозными за счет той самой логики, восходящей к Платону, постепенное преодоление которой составляло одно из достоинств русской философии от Достоевского до Франка и Карсавина. "Возможность стремления к усовершенствованию, - пишет Булгаков, - необходимо предполагает и совершенство, как тот идеальный масштаб, с которым сравнивается несовершенное настоящее. Без предположения существования такого совершенства мы не можем даже мыслить усовершенствование. Идея совершенства, таким образом, дана нам вместе со стремлением к усовершенствованию. Абсолютное совершенство есть Божество, и Оно открывается нам, следовательно, в самом основном стремлении нашей жизни". Поскольку Божество, которое и является носителем абсолютного совершенства, трансцендентно истории и нашему эмпирическому бытию, любой идеал, создаваемый человеком, относителен и не может быть реализован в абсолютной полноте в истории. "Поэтому прогресс бесконечен, но ни одна из его стадий не может быть принята за окончательную и абсолютную".

Наиболее явное отличие философской позиции Булгакова (как и позиции Флоренского) от той основополагающей концепции, которая объединяла почти всех упомянутых ранее русских философов, состояло в принципиально иной оценке смысла человеческого бытия, бытия эмпирической личности. Совершенно новое понимание человека, предложенное в творчестве Достоевского, вело к признанию абсолютного значения эмпирической личности и, значит, требовало, чтобы ключевая для русской философии идея Богочеловечества понималась как признание неразрывного единства (практически тождества) Бога и человека. В противоположность этому в творчестве Булгакова мы обнаруживаем движение в прямо противоположном направлении - к средневековой концепции человека, радикально противопоставляющей бытие эмпирической личности и бытие Бога.

Указанная особенность понимания Булгаковым проблемы человека ясно проявилась в большой статье "Религия человекобожества у Л. Фейербаха" (1905). Поставив в один ряд с немецким философом других представителей того же самого направления - Маркса, Штирнера, Ницше, Конта, Шестова и Чернышевского - Булгаков именно Фейербаха считает наиболее ярким в этом ряду; в этом смысле его критический анализ направляется не столько на самого Фейербаха, сколько на все это идеологическое движение в целом. Как пишет Булгаков, "столь разные мыслители на разных языках в одно время сказали одно и то же: поставили и затем посильно разрешили вопрос о религии без личного Бога, но с богом - человечеством, дали философское выражение стремлению новейшего человечества, по выражению Достоевского, "устроиться без Бога", притом вполне и окончательно". Называя "религию человечества" наиболее характерным и значительным феноменом в духовной жизни Нового времени, он утверждает, что в противостоянии этого нового духовного течения и традиционного христианства заключается главное содержание идейной борьбы XIX столетия, и только однозначный выбор в пользу последнего может служить человеку опорой для жизни, открыть перспективы исторического прогресса.