PhilosofFine

б) "Русская идея". Эта мировоззренческая схема определяла подход Бердяева к отечественной духовной традиции, который наиболее полно представлен в его трактате "Русская идея". Опубликованный впервые в Париже в 1946 г., трактат не является собственно историко-философским сочинением, хотя тема его - Россия, русская мысль. Прежде всего это не "эмпирическая" Россия, а ее "умопостигаемый образ", не история русской мысли, а ее "идея", субъективное отвлечение. Бердяев вообще отвергал историю в качестве верифицируемой данности; для него любая объективация, в том числе историческая, имела минимальную познавательную ценность. В истории он усматривал лишь конечную цель, эсхатологию, что позволяло декларировать примат свободы над бытием, личности - над историческим временем. "Свободный не должен сгибаться ни перед историей, ни перед революцией, ни перед какой объективной общностью, претендующей на универсальное значение". Его интересовала не Россия сама по себе - в ее духовных и политических реалиях, а то, что "замыслил Творец о России", какое "новое слово" она скажет миру. Бердяев в данном случае исходил из соловьевской историософии, признававшей, что "идея нации есть не то, что она сама думает о себе во времени, но то, что Бог думает о ней в вечности".

Бердяев воспринимал историю как чистое творчество, свободное волеизъявление ума. Он созидал историософию России, не утруждая себя ни логикой, ни доказательствами. В основе его концепции - недостоверный факт, а интуитивный тезис о саморазорванности, противоречивости русской души. Русский народ, по Бердяеву, представляет собой "совмещение противоположностей" - как заимствованных, привнесенных извне, так и местных, порожденных непосредственно стихией национальной жизни. На одном полюсе - изначальное язычество, дионисийность, на другом - аскетически-монашеское православие, церковь. Их постоянная борьба в течение веков способствовала развитию особого "творческого религиозного сознания", составляющего сущность "русской идеи". Это религиозное сознание охватывает все направления отечественного любомудрия - масонов и декабристов, славянофилов и западников, анархистов и даже русских марксистов. Все они выражали идеалы, соответствующие "характеру и призванию русского народа", его самобытной религиозности.

"Русская идея" предстает как "целостное, тоталитарное миросозерцание", "принципиально свободное в путях познания". В этой тоталитарности (всеобщности) проявляется ее религиозный характер, более того - она вообще оказывается новой формой религиозной философии. "Для религиозного философа, - писал Бердяев, - откровение есть духовный опыт и духовный факт, а не авторитет, его метод интуитивный. Религиозная философия предполагает соединение теоретического и практического разума, достижение целостности в познании. Это есть познание совокупностью духовных сил, а не одним разумом. Русская религиозная философия особенно настаивает на том, что философское познание есть познание целостным духом, в котором разум соединяется с волей и чувством и в котором нет рационалистической рассеченности". Данное ограничение разума не имело ничего общего с агностицизмом; в бердяевской теории целостного знания интуиция не просто восполняла недостатки рационального познания, а обнажала в нем человеческое начало, воплощающееся в свободе выбора, волении. Учение Бердяева получило широчайший резонанс в русской духовности, включив в сферу своего влияния все направления отечественной мысли XX в. Он "по праву имел мировое значение; к его голосу действительно прислушивались во всем мире" [В.В. Зеньковский].