PhilosofFine

Первый ответ на эти вопросы гласит, что трансцендентальная философия (также и всякого другого испробованного стиля), даже помимо забот, связанных с психологизмом, имеладостаточно поводов для того, чтобы не надеяться на совет со стороны психологии. Дело было в самой психологии, в том роковом ложном пути, который был навязан ей в силу особенности нововременной идеи объективистской универсальной науки more geometrico с ее психофизическим дуализмом. В дальнейшем я постараюсь показать (сколь ни парадоксально здесь прозвучит этот тезис), что именно эти чары, которые, искажая ее смысл, лежали на психологии и вплоть до сегодня мешали ей постичь ее подлинную задачу, несут главную вину за то, что трансцендентальная философия не нашла выхода из той мучительной ситуации, в которой она оказалась, и потому не пошла дальше тех понятий и конструкций,— целиком и полностью лишенных возможности черпать из изначальной очевидности,— с помощью которых она интерпретировала свои (сами по себе весьма ценные) эмпирические наблюдения. Если бы психология удалась, она непременно проделала бы всю опосредующую работу для конкретной, свободной от каких бы то ни было парадоксов трансцендентальной философии. Но она оказалась несостоятельной, потому что уже при своем изначальном учреждении в качестве психологии нового вида наряду с новым естествознанием не подняла вопрос о смысле своей единственно подлинной задачи, соответствующей ее существу универсальной науки о психическом бытии. Напротив, задача и метод были предписаны ей в соответствии с образцовостью естествознания, т. е. в соответствии с ведущей идеей философии Нового времени как объективной и при этом конкретной универсальной науки. Конечно, при данной исторической мотивации такая задача, по-видимому, вполне сама собой разумелась. Всякое сомнение в этом отношении исключалось настолько, что оно вообще стало мотивом философского мышления только к концу XIX века. Поэтому история психологии есть, собственно говоря, лишь история кризисов. Потому же психология не смогла ничем помочь и в развитии подлинной трансцендентальной философии, ведь это было возможно только после радикальной реформы, в результате которой были на основе глубочайшего самоосмысления прояснены свойственные ее существу задача и метод. И это потому, что последовательное и чистое проведение этой задачи само по себе и с необходимостью должно было привести к науке о трансцендентальной субъективности и тем самым — к превращению психологии в универсальную трансцендентальную философию.