PhilosofFine

Первая эпоха — та, в которой было открыто требование аподиктичности, в которой оно впервые прояснилось и стало волевым намерением у одной исторически уникальной философской личности: у Декарта, инициатора исторической эпохи Нового времени. Временами это открытие забывается, подвергается неправильному толькованию, но даже будучи неправильно истолкованным, оно приносит свои относительные плоды, выражаясь в рационалистических науках — априорных и эмпирических. Сознание недостаточности этой философии возбуждает противодействие, которое, не говоря о сенсуализме и скептицизме (Юм), приводит к возникновению философии Кантаи последующей трансцендентальной философии, в которой, впрочем, еще не был разбужен изначальный трансцендентальный мотив, происходящий из требования аподиктичности.

Поступательные и возвратные исторические движения, вновь укрепляющийся эмпиристский сенсуализм и скептицизм, вновь укрепляющийся рационализм прежних наук, немецкий идеализм и реакция против него — все это вместе характеризует первую эпоху, эпоху всего «Нового времени». Вторая представляет собой обновленное начало, новое обращение к картезианскому открытию, к фундаментальному требованию аподиктичности, и здесь благодаря изменившейся исторической ситуации (чему поспособствовали все роковые повороты развития и все философии первой эпохи) возникают мотивирующие дальнейшее исследование силы, осуществляется радикальное продумывание подлинного и неотъемлемого смысла аподиктич-ности (аподиктичности как фундаментальной проблемы), обнаружение истинного метода аподиктически обоснованной и аподиктически продвигающейся философии — в том числе открытие радикального контраста между тем, что обычно называется аподиктическим познанием, и тем, что в трансцендентальном понимании предочерчивает изначальную почву и изначальный метод всякой философии. Именно с этого начинается философия, характеризующаяся самым глубоким и самым универсальным пониманием философствующим ego себя самого как носителя приходящего к самому себе абсолютного разума, пониманием себя самого как имплицирующего в своем аподиктическом для-себя-самого-бытии всех других субъектов и всех возможных философов, совершается открытие абсолютной интерсубъективности (объективированной в мире как совокупное человечество) как той субъективности, в которой разум, то погружаясь в темноту, то вновь выходя на свет, движется путем бесконечного прогресса в стремлении достичь ясного как день понимания самого себя; открытие необходимого конкретного способа бытия абсолютной (в предельном смысле трансцендентальной) субъективности с ее трансцендентальной жизнью, в коей постоянно «конституируется мир», и в корреляции с этим — новое открытие «сущего мира», бытийный смысл которого, как конституированный трансцендентальным способом, придает новый смысл тому, что на более ранних ступенях называлось миром, истиной мира и познанием мира; в том числе также и человеческому вот-бытию, вот-бытию человека в предданном пространственно-временном мире как самообъективации трансцендентальной субъективности и ее бытия, ее конститутивной жизни, а в дальнейшем приводит к последнему пониманию человеком самого себя как ответственного за свое собственное человеческое бытие, к пониманию им своего бытия как бытия, призванного к жизни в аподиктичности — не только абстрактно, в обычном смысле занимаясь аподиктической наукой, — но в аподиктической свободе приводя свое совокупное конкретное бытие к осуществлению аподиктического разума, понимая, что субъективность эта разумна в своем стремлении быть разумной, что это означает бесконечность жизни и стремления к разуму, что разум есть именно то, к чему человек как таковой стремится прийти в своем самом сокровенном стремлении, что только и может его удовлетворить, сделать его «счастливым», что разум не следует разделять на «теоретический», «практический», «эстетический» и какой бы то ни было еще, что человеческое бытие есть бытие телеологическое, есть долженствование бытия, и этателео-логия властвует во всем и в каждом деянии или помысле Я, что благодаря самопониманию эта субъективность может во всем распознать аподиктический телос и что это присущее предельному самопониманию познание может быть только самопониманием согласно априорным принципам, самопониманием в форме философии.