PhilosofFine

Характерной особенностью философской культуры России второй половины XIX - начала XX в. был повышенный интерес к различным школам западноевропейского кантианского и неокантианского движения. Призыв немецкого философа Отто Либмана "назад к Канту" был услышан довольно широким кругом русских мыслителей, в том числе и профессорами российских университетов.

Почти все направления русской философской мысли выразили свое отношение к кантианству. Среди профессоров Московского университета интерес к Канту проявили и позитивист М. М. Троицкий, и психолог-экспериментатор Г. И. Челпанов.

Ряд русских профессоров конца XIX - начала XX в., таких, как А. И. Введенский, И. И. Лапшин, Г. И. Челпанов, историки русской философии относят к неокантианству. На самом же деле такой ряд можно выстроить лишь условно и с определенными оговорками. Необходимо учитывать тройной смысл термина "неокантианство". Во-первых, неокантианством можно называть философские учения, которые в XX в. обратились к философской системе немецкого мыслителя XVIII в. Во-вторых, неокантианством правомерно считать следование философским принципам одной из основных школ немецкого неокантианства (Баденской или Марбургской). Наконец, в-третьих, к нему можно отнести систематизацию и осмысление тем или иным мыслителем широкого круга положений кантовской философии, которые, однако, не входят органично в поле его собственных философских построений.

Как говорил профессор философии Московского университета Л. М. Лопатин в докладе на торжественном заседании Московского психологического общества, посвященном памяти Канта (28 декабря 1904 г.), "между всеми философами прошлого Кант в современной умственной жизни занимает совсем особое положение: уже сто лет протекло с тех пор, как он умер, а между тем он еще жив для всех. Его идеи и теперь так же захватывают и волнуют умы, как они захватывали и волновали в то время, когда возникли впервые".

В отличие от шеллингианства и гегельянства, увлечение которыми в определенные исторические периоды превращалось в некую моду, кантовская философия никогда не воспринималась в России некритически, в качестве некоторой суммы догм и не подлежащей обсуждению веры. Наиболее активные пропагандисты кантианства в университетской среде (А. И. Введенский, Н. О. Лосский) были одновременно и наиболее последовательными его критиками.

С. Н. Булгаков, университетская деятельность которого началась в 1901 г. в Киеве и в 1906 г. продолжилась в Москве и в философском развитии которого Кант сыграл значительную роль, назвал его "истинным отцом идеализма, представляющего собою и наиболее разработанную и излюбленную ересь наших дней".

Большой вклад в университетскую кантиану внес Н. Я. Грот. Им были написаны предисловие к работе Канта "Пролегомены ко всякой будущей метафизике, могущей возникнуть в смысле науки" (1889) и программная работа "Философия и ее задачи" (1904), которая также не обошлась без кантианских идей.

Изучение философии Канта в Казанском университете вылилось в такую интересную форму, как написание специального философского словаря к трем "Критикам" Канта, в котором была самым тщательным образом описана и аналитически охарактеризована почти вся терминология немецкого мыслителя. Эта работа принадлежала доценту К. Сотонину.

Последовательным кантианцем можно считать профессора Петербургского университета Александра Ивановича Введенского (1856-1925). Уже в его магистерской диссертации "Опыт построения теории материи на принципах критической философии" (1888) ориентация на философское учение Канта была зафиксирована в специальной главе "Принципы критической философии". Кантовское учение о "вещи в себе" как материальной основе явлений Введенский дополнил учением Фихте о субъекте, из себя полагающим свой объект, не-Я. Все это в совокупности создает, считал он, условие возможности сознания. Без не-Я в сознании Я порождается пустота, между тем краеугольный камень критической философии состоит в том, что сознавание всегда заключалось в объективировании.

В своих более поздних работах "Логика как часть теории познания" (1909) и "Психология без всякой метафизики" (1914) Введенский ввел в "основной закон сознания" логический принцип противоречия, настаивающий на непротиворечивости знания, что является вполне естественным для "наших представлений" и нормативным для "нашего мышления". С этого времени он стал называть свое учение не критической философией, а логицизмом, считая его дополнительным способом обоснования истинности философского учения Канта. Еще в магистерской диссертации Введенский высказал мысль о том, что мы не можем оставаться в мире явлений и что именно философия способна вывести нас за их пределы.