PhilosofFine

В эпоху Московской Руси философская проблематика формулировалась главным образом в произведениях переводной литературы. После двухвекового перерыва, вызванного татаро-монгольским игом и совпавшего с возобладавшим к этому времени в идейно-религиозной жизни иррационализмом, вновь возрождается интерес к "Изборнику 1073 года", "Шестодневу" Иоанна экзарха Болгарского, трактатам Иоанна Дамаскина, произведениям Илариона, Климента Смолятича и другим теолого-рационалистическим текстам, насыщенным философски значимым содержанием. Появились и прежде неизвестные древнерусской культуре произведения, дававшие сугубо философское решение религиозных проблем: сочинения Псевдо-Дионисия Ареопагита (так называемые "Ареопагитики") и "Диоптра" Филиппа Пустынника.

"Ареопагитики", распространившиеся на Руси с рубежа XIV - XV вв., - это яркий образец религиозной по форме и философской по содержанию литературы. Их ядром являются четыре трактата: "О божественных именах", "О таинственном богословии" ("О мистической теологии"); "О небесной иерархии" ("О небесном священноначалии") и "О церковной иерархии" ("О церковном священноначалии"). Древнерусские их списки снабжены детальными богословско-философскими комментариями видного византийского религиозного мыслителя Максима Исповедника (ок. 580 - 662), примирявшего ортодоксальное богословие с идеями Аристотеля и неоплатоников.

В корпусе "Ареопагитик" мы находим целые блоки, формулирующие платоновскую теорию красоты и учение о божественном эросе, трактовку соотношения материи и формы, истолкование взаимопревращений различных форм жизни и аристотелевское определение человека.

В трактате "О таинственном богословии" подчеркивается запредельность божественного начала природному миру. Бог объявляется высшей сущностью, пребывающей неизмеримо выше всякой сущности. Доказательству надприродности Бога, его абсолютной несовместимости с вещным миром служит метод отрицательного (апофатического) богословия. Отрицательные определения Бога, такие, как невидимый, недоступный осязанию, не материя, не мысль, не душа и т. д., формируют представление о внеприродности божественного первоначала. В трактате четко обозначен важный онтологический принцип, согласно которому Бог - это некое бескачественное бытие, превосходящее любое конкретное бытие.

В трактате "О божественных именах" формулируются принципы положительного (катафатического) богословия. Определение Бога выражается через его всеимянность: Бог - это жизнь, благо, премудрость, сила и т. д. Здесь присутствует пантеистический подтекст. Бог, согласно трактату, одновременно и трансцендентен, и имманентен миру. Бог "есть в духах и в душах, и в теле, и в небесах, и на земле, во всех вместе [что он есть] в мире, о мире, над миром, над небесами, над существенным; [что он] - солнце, звезда, огонь, вода, ветер прохладный, облако; что он - камень основополагающий - все, что существует и ничто из существующего". "Будучи всем во всем и ничем в чем-либо", он как бы находится и над всем и во всем многообразии природного мира, что и выражается посредством разнообразных уподоблений божественного материальным реалиям.

Восходящая к неоплатонизму пантеистическая концепция бытия сформулирована с помощью яркого образа, уподобившего Бога солнцу, излучение которого пронизывает все сферы мироздания, от живых форм до камня. Лучистая сила божественной энергии все "поновляет, и питает, и хранит, и свершает". Следствием такого истолкования является оправдание материи: "Но не в материи пресловутое зло, как [это] говорят, потому что материя и та красоте, добру и форме причастна . Если же говорят, что материя необходима для наполнения Вселенной, [то] какая материя зло? Одно дело зло, другое [дело] необходимость. Как же Благой производит нечто из зла к бытию?". Материальное, через причастность божественному, наделяется такими качествами, как добро и красота.

С XIV в. на Руси получает распространение "Диоптра", или "Душезрительное зерцало" Филиппа Пустынника. Трактат предваряет вступление Михаила Пселла (1018 - 90-е гг. XI в.) - выдающегося греческого ученого-энциклопедиста, поборника объединения христианства с неоплатонической философией.

По форме "Диоптра" относится к традиционному с античных времен жанру философского диалога, который в данном случае ведут между собой плоть и душа, причем первая выступает учителем, а вторая - ученицей, постигающей премудрости христианской доктрины в сочетании с идеями античных мыслителей.,

В средневековой литературе, пожалуй, нет другого произведения, в котором так детально и всесторонне исследовалась бы антропологическая проблематика. Природа человека характеризуется как единство духовного и плотского начал, поэтому он представлен существом чувствующим, мыслящим и одушевленным, "тленным животным", в котором смешано "вещное и невещественное, словесное и бессловесное, мертвое и бессмертное, видимое и невидимое" и которое обладает таким качеством, как самовластие.