PhilosofFine

Творчество, по Шестову, - это универсальная характеристика подлинного мира, это прерывность, скачок, в результате которого "из ничего" рождается небывалое, неизвестное. Но творчество - это и небывалая мука, смешанная с небывалым восторгом. На свободу и творчество необходимо решиться. Природа в муках рожает человека. Бог в муках и жажде бытия творит мир из ничто. Но что же человек? Где его подвиг веры и творчества из ничего? Где переход человека на иной, качественно более высокий уровень существования, "равный божественному"? "Не вернее ли думать, - вопрошает в этой связи Шестов, - что наш разум есть только эмбрион, зародыш чего-то? Что не материя, как учили древние, а именно душа существует потенциально . что каждый из нас есть только некоторая "возможность", переходящая, но еще не перешедшая в действительность".

Несмотря на свою асистемность, философия Шестова весьма целеустремленна и целостна. По существу, центральной темой размышлений Шестова был человек, либо мир человека, либо отношение человека к природе и Богу. Человек - это его существование в обыденности, в пограничной ситуации или в дерзновении свободы и творчества. Легко составить себе представление о понимании личности Шестовым и по его воззрениям на философию. В данном случае особенно справедливо выражение, что человек - это его философия. Все скупо называемые качества подлинности природы и Бога потенциально или реально присущи и человеку. Но по-настоящему начинается он только тогда, когда восстает против обыденности, необходимости, общеобязательности истин разума, науки и морали, когда приступает к поискам смысла и иных условий существования: "Мир не удовлетворяет человека, и он начинает искать лучшего". Существование человека понимается Шестовым как начало, не имеющее конца, как открытость к бесконечности, как бесконечная возможность и возможность бесконечности.

Героические и стоические мотивы никогда не исчезали из работ Шестова, поэтому имеются основания говорить о гуманизме его философии. Этот гуманизм окрашен различными - вплоть до противоположности - тонами. В нем есть и жалость к человеку, и ярость перед его состояниями бессилия и покорности; тихая, глубоко скрытая любовь к человеку и гордость за упорство человеческих поисков смысла; он одинаково приветствует и освобождение человека от природы, и его освобождение от богов; он видит слабость человеческой силы и силу человеческой слабости, отчаяния; он колеблется между преклонением перед самым ничтожным из ничтожнейших и восхищением перед гениальностью одинокой, все презирающей личности.

Эти высказывания так или иначе связаны с его "догматической" религиозностью и отстраненностью от повседневности и общественной жизни. Как "эмпирический" человек, он довольно терпимо и спокойно относился к наличной социальной действительности, как философ - был чужд ей, поскольку она текла вдалеке от его поисков смысла и тайн бытия. Отчасти поэтому Шестов мало писал об истории и обществе, хотя, несомненно, у него было определенное к ним отношение. История и всякое развитие отталкивали его. В том числе и потому, что в них, как правило, пытались отыскать подлинность, область разрешения жизнесмысловых проблем.

В духе своей мировоззренческой ориентации Шестов избегал вопросов социальной философии (что в значительной степени ему и удавалось). Однако существовал "остаток" социального и исторического, от которого не могла устраниться его философия трагедии и одиночества. Он был связан с проблемой общения.

Шестов многократно подчеркивал, что общение неизбежно оборачивается приспособлением индивидов к среднему и общему и сопровождается невольным отступлением от подлинности, соскальзыванием в сферу лжи и несвободы. В своих размышлениях об общении Шестов сознательно сводил к минимуму социальный аспект этого вопроса, поскольку его волновала проблема взаимоотношения Я и Ты. Она не могла не волновать Шестова, ибо его философия трагедии и одиночества была именно философией, так или иначе связанной с познанием, с сообщением, с обращением по меньшей мере еще к одному человеку, к другому, ближнему и т. д. Бердяев отмечал: "Трудность была в невыразимости словами того, что мыслил Л. Шестов об основной теме св