PhilosofFine

Во всех построениях Деборина заметно влияние философии Гегеля. Это влияние было настолько большим, что временами Деборин допускал формулировки в духе гегелевского тождества бытия и мышления, что давало его критикам основание обвинять его в идеализме. По Деборину, наиболее общие формы или законы - это, с одной стороны, основные понятия всякого научного мышления и с другой - формы бытия, реальные объективные принципы. Деборин не считал свою философскую концепцию умозрительной подобно старой натурфилософии, поскольку полагал, что философия обнаруживает тенденцию к слиянию с наукой, в том смысле, что часть в прошлом философских вопросов поглощена сейчас положительными науками. Но фактически он исходил из мысли о том, что конкретные науки изучают отдельные части природы, а философия является наукой о всеобщей связи целого и потому призвана руководить конкретным научным исследованием. Материалистическая диалектика должна пронизать собою все конкретные и эмпирические науки, ибо она является "алгеброй наук", вносящей внутреннюю связь в конкретное содержание. Свое основное отличие от "механистов" Деборин видел в утверждении, что в органической природе есть процессы, противоположные процессам неорганической природы, есть свои специфические закономерности, не сводящиеся к законам физики и химии, хотя многие из "механистов", говоря о сведении закономерностей живой природы к законам физики и химии, в той или иной форме признавали специфические законы органической жизни. Деборинская концепция взаимоотношений между философией и науками вытекала не только из характеристики особенностей этой философии как системы, но и из оценок идеологической, мировоззренческой обстановки в конкретных науках. Если Скворцов-Степанов, например, считал, что наука уже впитала в себя диалектику настолько, что можно выбросить весь "философский хлам", за исключением чистого учения о познании, то Деборин был убежден, что до конца философии еще далеко, ибо ученые продолжают оставаться эмпириками или руководствуются ложной философией. Он считал, что современные конкретные науки пронизаны идеализмом, что крупнейшие физики ударились в мистику, спиритуализм и тому подобную "чертовщину". Отсюда "командно-административные" по сути мотивы в его концепции. Все это на какое-то время приносило ему успех в борьбе с теми, кто хотел предохранить науку от "произвола философов". Но к началу 30-х гг. деборинская группа перестала удовлетворять партийное руководство. Объявленный главой "меньшевиствующих идеалистов", политически и морально раздавленный Деборин признал свои ошибки и оказался в числе немногих оставшихся в живых после сталинских "чисток" видных философов 20-х гг., но уже на обочине философской жизни.

Николай Афанасьевич Карев (1901 - 1936) в 20-х гг. преподавал в Московском университете, Институте красной профессуры, работал в Институте философии Комакадемии; в 1936 г. был вторично арестован, осужден и расстрелян. Его основные труды: "Марксистская критика и критика марксизма" (Большевик, 1924, № 10); "Проблема философии в марксизме" (Под знаменем марксизма, 1925, № 8 - 9); "Тектология или диалектика (к критике "Тектологии" А. Богданова)" (там же, 1926, № 1,2, З, 4 - 5); "За материалистическую диалектику" (1929; 2-е изд., 1930) и др. Как и для Деборина, для него характерно апологетическое отношение к Гегелю, метод которого он называл материалистическим, ссылаясь на мысль Энгельса и Ленина о том, что гегелевская философия - это материализм, поставленный на голову. Подобно Деборину, Карев доказывал, что материалистическая диалектика перерастает в мировоззрение. Метод и мировоззрение представляются тождественными и вместе с тем различными: мировоззрение - это метод в единстве со всей совокупностью переработанных посредством него реальных знаний. Философия в таком случае становится особой наукой, проникающей в другие науки и "управляющей" ими. При этом Карев полагал, что перед философией стоит задача "критики ненаучного в науке". Соглашаясь с критикой "механистов" в адрес виталистов, он тем не менее упрекал их за то, что они отрицали качественное своеобразие особой формы движения - живого вещества. Карев считал себя борцом как против "механицизма", так и против теоретического формализма, в котором, по его мнению, вместо конкретно-всеобщего дается абстрактно-всеобщее, абстрактное отрывается от конкретного, что в конечном счете неизбежно ведет к идеализму, и который означает подмену общими фразами конкретного исследования, отрыв его от реальных отношений и конкретных наук, от практики классовой борьбы. В этом определении не учитывалось, что настоящая философия не может не быть по природе совокупностью предельно абстрактных, всеобщих, формальных идей. Карев вместе со Стэном оказался в числе тех философов, кто почувствовал бессмысленность вульгарного, прямолинейного курса на "связь" философии с практикой, который возобладал после 1929 г. Он прямо назвал "сумасшедшими пустяками" разговоры о том, что философы не сказали ничего о методологии животноводства, не занимаются разработкой методологии изучения скоропортящихся продуктов и т. п.