PhilosofFine

Как и Достоевский, Толстой в своей жизни испытал радикальные религиозные сомнения, которые привели его к мировоззрению, резко критичному по отношению к церковному христианству. Как признается сам Толстой, в ранней молодости и в период наиболее плодотворной писательской деятельности его мало интересовали религиозные вопросы, он был человеком, почти безразличным к религии. Однако в середине жизни (когда Толстому исполнилось 50 лет) он пережил тяжелый душевный кризис, описанный в "Исповеди", связанный с утратой чувства осмысленности своего бытия. Толстой преодолел этот кризис через обращение к религии, однако в конечном счете он отверг всю догматическую сторону христианства и принял его исключительно как моральное учение, обосновывающее определенное представление о смысле человеческой жизни и о принципах правильного поведения, правильного отношения к окружающему миру, к людям и к себе самому. В этом смысле Толстой дал, возможно, самый радикальный пример тех поисков истинного смысла христианства, которые вели русские мыслители начиная с середины XVIII в. По степени неприятия официальной церкви, ее традиций, обрядов и догматики рядом с Толстым невозможно поставить ни одного из религиозных мыслителей России; только у самых воинственных представителей материализма и марксизма можно найти столь же решительную критику традиционной религии, какую мы находим у Толстого.

Толстой доводит до минимума метафизическое содержание религиозной веры, полностью отрекаясь не только от догматического, но и от философского учения христианства. Он отказывается от самого понятия Бога как метафизического Абсолюта, трансцендентного земному бытию и обусловливающего все происходящее в земной реальности. Для Бога-творца, как и для самого акта творения, нет места в вере Толстого. Как и Достоевский, Толстой берет из христианства только образ Иисуса Христа, причем понимает он его не как Богочеловека, а как человека, показавшего в своей жизни возможность устройства отношений между людьми на совершенно иных основаниях, чем это имеет место во всех исторических формах общества и государства. Метафизическое содержание религии, по Толстому, заключается только в том, что она "есть установленное человеком между собой и вечным бесконечным миром или началом и первопричиной его известное отношение". Понятием "начала" или "первопричины" и ограничивается метафизическое измерение понятия Бога у Толстого, причем из контекста его рассуждений следует, что эта первопричина имманентна самому миру.

Отличие истинной религии от неистинных заключается в том, что в ней обозначенное выше отношение, установленное человеком между собой и всем целым мира, само является "истинным", то есть отвечает характеру и требованиям мирового первоначала, Бога. Более точное определение смысла истинной религии - истинного смысла христианства - требует более глубокого описания сущности Бога. Это более глубокое описание Толстой дает уже с помощью этических категорий, точнее, с помощью главной из них - с помощью понятия блага, добра. Как пишет Толстой, "чем яснее и тверже становится разум, тем яснее становится, что истинное существо, истинное я человека, как скоро он сознает себя, есть не его тело, не имеющее истинной жизни, а желание блага само в себе, другими словами - желание блага всему существующему . Желание же блага всему существующему есть то, что дает жизнь всему существующему, то, что мы называем Богом". В самой глубокой своей философской работе "О жизни" Толстой с еще большей настоятельностью подчеркивает полную тождественность жизни, понятой в ее подлинном смысле, выявляющемся только в человеке, с "желанием блага всему существующему". В результате наиболее точным определением Бога становится его определение как блага (добра) и жизни.