PhilosofFine

Соблазн радикальных и, значит, простых решений сложнейших проблем человеческого бытия является характерной чертой творчества Николая Федоровича Федорова (1828-1903), в некоторых пунктах своего учения очень близкого к Толстому (хотя и критиковавшего его интерпретацию христианства). Федоров был внебрачным сыном князя П.И.Гагарина, его матерью была крепостная крестьянка Гагарина. Благодаря заботе отца Федоров получил хорошее образование, однако до переезда в Москву в 1868 г. он не мог найти постоянной работы и многократно менял место жительства, занимаясь преподаванием истории и географии в начальных классах. Оказавшись в Москве, он получил должность библиотекаря в Румянцевском музее и оставался на этой должности в течение 25 лет. В этот период у него завязывается знакомство с Л. Толстым, Ф. Достоевским, Вл. Соловьевым, а его идеи становятся широко известными в философских и литературных кругах. Свое главное сочинение под нарочито архаическим названием "Вопрос о братстве, или родстве, о причинах небратского, неродственного, т. е. немирного, состояния мира и о средствах к восстановлению родства. Записки от неученых к ученым, духовным и светским, к верующим и неверующим" Федоров написал специально для того, чтобы разъяснить свое учение Достоевскому, который, узнав о его идеях, просил прислать их подробное изложение. Достоевский так и не дождался ответа, Федоров закончил свой труд вскоре после кончины писателя. Все главные работы Федорова были изданы только после его смерти (1906) под общим названием "Философия общего дела".

Как и для многих других русских мыслителей, для Федорова исходным мотивом философствования становится острое чувство несовершенства мира, "скорбь" о всех тех страданиях и зле, которые наполняют жизнь людей. В соответствии с давней философской традицией он полагает, что истоком зла и несовершенства мира является разделение бытия, находящее себе наиболее явное и радикальное выражение в разделенном, "небратском" бытии людей и в конечности их бытия - в феномене смерти.

При этом Федоров отрицательно относится ко всякой "абстрактной" метафизике, и это проявляется наиболее очевидным образом в его нежелании и неспособности рассуждать о действительно самых глубоких причинах зла и несовершенства. Мысль о смертности человека настолько подавляет его, что он отказывается рассматривать в своих трудах любые серьезные философские проблемы, кроме проблемы преодоления смерти. Именно через решение последней проблемы Федоров приходит к своей интерпретации "истинного" смысла христианства, причем в степени радикальности отклонения от канонической традиции его учение не уступает учениям Достоевского и Л. Толстого.

По существу, все христианство Федоров сводит к одной единственной идее - идее воскрешения и бессмертного существования всех людей на земле. Провозглашение этой цели, вера в ее реальную осуществимость силами человека, является, согласно Федорову, главной заслугой христианства и его главным отличием от противостоящих ему религий - буддизма и мусульманства, которые не дают человеку надежды на вечную жизнь. В буддизме это происходит из-за того, что в нем человек возводит в абсолют сомнение в своем существовании и в существовании всего мира. С другой стороны, ислам, проповедуя бесконечное различие Бога и человека, лишает человека возможности что-либо изменить в своей земной судьбе. И хотя идея всеобщего воскресения присутствует в исламе, оно оказывается всецело делом самого Бога; человек не имеет ни права, ни возможности каким-либо образом действовать в мире ради грядущего воскресения.

Только в христианстве человечество пришло к правильному пониманию своего отношения с Богом и, как следствие, к правильному пониманию своей задачи в мире, своего общего дела. В образе Иисуса христианство утверждает неразрывное единство Бога и человека; в соединении с идеей всемогущества Бога это означает, что человек, как высшее творение Бога, не может быть радикально несовершенным (именно это предполагается в мусульманстве). Человек по своей божественной сущности, по тем потенциям, которые заложены в него Богом, является столь же всемогущим, как и сам Бог. Только в силу вторичных причин, в первую очередь - в силу своей раздробленности, человечество не проявляет этого всемогущества и пребывает в состоянии несовершенства и зла. "Но, - пишет Федоров, - только философы могут думать, что Бог от вечности задумал создать мир ограниченных, смертных существ, и видеть в таком плане премудрость, имманентную Богу, приписывать ей предикат вечности и бесконечности. Лучше было бы философии сознаться в собственной ограниченности, чем Богу приписывать мысль создать ограниченные существа, подчинить существа разумные слепой силе, существа чувствующие отдать на жертву бесчувственному! Лучше бы сознаться человеку, что он ограничен по своей вине, по недеятельности, по несогласию между собою, чем приписывать Богу мысль держать нас в вечной ограниченности! Достаточно одного согласия между людьми, благодаря вражде ограничивающими друг друга, чтобы человечество стало силою". Символом и высшим выражением единства человечества Федоров полагает Троицу, которую он рассматривает в качестве идейного центра христианской религии, соединяющего в себе и идею единства Бога и человека, и идею единства всех людей в Боге, и идею бессмертного существования каждой отдельной личности, осуществляемого через единство людей друг с другом и с Богом.