PhilosofFine

Константин Николаевич Леонтьев (1831-1891) стал прямым наследником историософских идей Н. Данилевского. Хотя он часто очень критически оценивал учение А.Хомякова и И.Киреевского, вряд ли справедливы суждения некоторых исследователей (например, Н. Бердяева) о том, что Леонтьев ничего общего не имеет со славянофилами. По своим главным идеям Леонтьев безусловно должен быть отнесен к этому движению и является последним его ярким представителем. Мы находим в его сочинениях обе главных составляющих славянофильской идеологии: и провозглашение преимущества России над Западом (Европой), и утверждение приоритета религиозных и соборных составляющих общественной жизни над общекультурными и личностными ценностями. Мрачное, "угрюмое" отношение к жизни, к современному обществу, к истории, господствующее в поздних сочинениях Леонтьева и доходящее, по выражению В.Зеньковского, до антигуманизма и даже аморализма, свидетельствует не столько о его расхождении со славянофилами, сколько о кризисе самой этой традиции, которая в своей прямолинейности уже не отвечала духовным запросам русского общества.

Леонтьев прожил сложную, богатую резкими переломами жизнь. В 1854г., не закончив последний курс медицинского факультета Московского университета, он принял участие в Крымской войне. После завершения войны Леонтьев начинает врачебную практику, однако в 1863 г. переходит на дипломатическую службу и в течение десяти лет занимает место консула в разных городах Турции. Закончил он дипломатическую карьеру из-за разногласий с русским посланником в Константинополе по поводу греко-болгарского церковного вопроса: когда Болгарская Православная Церковь в 1872 г. провозгласила независимость от Константинопольской Патриархии, Леонтьев выступил против болгар, с резким осуждением возникшего раскола. К этому времени относится создание наиболее известного его сочинения "Византизм и славянство". Возвратившись в Россию, Леонтьев полностью посвящает себя литературному труду, однако его сочинения не получают ожидаемого отклика, и он теряет уверенность в том, что его призвание - быть известным литератором и публицистом. С 1881 по 1887гг. он служит цензором Московского цензурного комитета. Однако затем в его жизни происходит новый резкий перелом. Он уходит в отставку и поселяется в Оптиной пустыни с мыслью стать монахом. В 1891 г. он принимает тайный постриг и в конце того же года умирает.

Наиболее заметно принадлежность Леонтьева к славянофильству (понимаемом в широком, философском, а не в узком, "кружковом", смысле) проявляется в том, что он в качестве основы всех своих философских и общественно-политических рассуждений принимает концепцию культурно-исторических типов Данилевского. При этом он пытается развить ее, сделать более гибкой, в большей степени отвечающей реалиям общественной жизни. Полностью разделяя идею Данилевского о многообразии несовместимых и конкурирующих культур, а также его мысль о неразрешимом культурном и общественно-политическом антагонизме России и Европы, Леонтьев пытается смягчить проступивший в рассуждениях Данилевского прямолинейный национализм. Данилевский полагал, что для развивающейся нации, создающей новый культурно-исторический тип, национальная независимость и политическая самостоятельность являются настолько важными факторами, что перед ними отступают на второй план все культурные, экономические и даже религиозные ценности. Некритическое развитие этой стороны учения Данилевского приводило к тому, что его последователи часто сводили весь смысл своего "славянофильства" к пропаганде политической независимости славян и к требованию политического объединения всех славянских народов в федеративное государство во главе с Россией. Не отрицая в принципе возможность такого политического объединения, даже считая его полезным, Леонтьев тем не менее категорически возражает против того, чтобы этот фактор и эту цель полагать главными. Подправляя Данилевского, он утверждает, что смысл каждого культурно-исторического типа, каждой самобытной цивилизации заключается исключительно в культурном своеобразии национальной жизни, которое, конечно, чаще всего предполагает политическую независимость, но вовсе не гарантируется последней и тем более не сводится к ней. Огромное внимание, которое Леонтьев уделяет в своих ранних сочинениях достаточно частному событию политической жизни Европы - отделению Болгарской церкви от Константинопольской патриархии - было связано как раз с тем, что в этом отделении он усмотрел не позитивный, а негативный фактор развития болгарской нации. Ради обретения независимости (церковной и политической) болгары разорвали связь с самым глубоким источником своей культурной самобытности - с единой Православной церковью, унаследованной греками и славянами от Византии.