PhilosofFine

Впрочем, подобно Достоевскому, Соловьев не противопоставляет отдельную личность и соборное целое, а пытается выявить их диалектическое взаимодействие, их неразрывную взаимосвязь. Выступая движущей силой преображения мира, человек в своем божественном измерении не может рассматриваться как изолированный индивид; Бого-человечество есть целостный духовный "организм", объединяющий людей. В связи с этим Соловьев в некоторых своих работах возвращается от тезиса Достоевского об абсолютном значении личности к главным принципам концепции человека у Чаадаева и Хомякова. Подобно тому, как Чаадаев говорил о "всемирном сознании", а Хомяков - о единстве людей в мистической (но при этом реальной уже в земной жизни) Церкви, так и Соловьев утверждает, что отдельное существование человека - не более чем феноменальная "иллюзия". Подлинной полнотой бытия обладает цельный духовный "организм" человечества, в то время как бытие отдельного человека есть "абстракция", предстающая реальной только при рассмотрении человека под определенным углом зрения. Для доказательства этого утверждения Соловьев в поздние годы даже прибегал к авторитету О. Конта - одного из последовательных сторонников позитивизма, столь яростно критиковавшегося им в ранних работах. "С гениальной смелостью, - пишет о Конте Соловьев, - он . утверждает, что единичный человек сам по себе, или в отдельности взятый, есть лишь абстракция, что такого человека в действительности не бывает и быть не может. И конечно, Конт прав". Подобно тому как геометрические точки, линии и поверхности являются всего лишь абстракциями от реальных объектов нашей трехмерной действительности, так и отдельный человек, индивид, есть лишь "абстракция", условно выделяемая из реальной целостности человечества. "Социологическая точка - единичное лицо, линия - семейство, площадь - народ, трехмерная фигура, или геометрическое тело, - раса, но вполне действительное, физическое тело -только человечество".

Проведенное во всей последовательности, это представление приближается к гегелевской концепции объективного духа, поглощающего отдельную личность, или даже к идее Маркса о том, что личность есть "совокупность общественных отношений". Определенные основания для таких сравнений, конечно же, есть, однако Соловьев в значительной степени отводит указанные параллели за счет уточнения двух важнейших моментов. Прежде всего само общечеловеческое единство он понимает в смысле, очень близком к тому, в каком его понимал Достоевский - как личность (Великое Существо, по терминологии Конта), причем как личность, обладающая женским началом; это и есть София - душа мира - ключевое понятие философии Соловьева, заимствованное из гностической традиции и имеющее ветхозаветное происхождение (Божественная София - это та Премудрость, которая упоминается в книге Притчей Соломоновых и которая была создана Богом до сотворения мира, как идеальный образ мира). С другой стороны, в отличие от гегельянства и марксизма, утверждавших единство человечества либо исключительно в духовной, либо исключительно в материальной сфере, Соловьев понимает человечество как духовно-материальное целое, органически соединяющее две стороны жизни, разъединенных и противопоставленных традиционным (средневековым) христианством.