PhilosofFine

Приведенная схема исторического прогресса не выглядит достаточно убедительной, однако главная трудность этой концепции заключается не в искусственности всех проведенных подразделений, а в том, что обрисованное Соловьевым конечное состояние общества невозможно признать действительной реализацией идеала всеединства. Даже если принять эту схему и представить себе, что все указанные сферы общественной жизни соединятся в органическое единство, это еще не будет означать, что абсолютно совершенное общество построено, ведь большая часть недостатков реального общества имеет другую причину; господство в нем зла и страданий является следствием его разделенности на отдельные бытийные элементы - человеческие личности, а вовсе не следствием разделенности общечеловеческой культуры на отдельные сферы.

Последнее разделение носит абстрактно-идеальный характер, ведь очевидно, например, что экономическая, политическая и духовная сферы общественного союза - это только разные аспекты цельной жизни каждого отдельного человека. Поэтому преодоление этого разделения требует скорее идеальных, чем реальных усилий; его невозможно уничтожить до конца только потому, что в его основе лежит непреодолимая разделенность субъектов общественной жизни. Отдельный человек в своей индивидуальной деятельности до какой-то степени способен стать цельным, сгладить противоречие различных сфер общественной жизни, но окончательное их соединение станет возможным не ранее, чем будет осуществлено соединение в органическую духовно-материальную целостность всех человеческих личностей.

Соловьев не мог не понимать зависимости первого аспекта несовершенства общественной жизни от второго. Поэтому, описывая идеальное общество, он имеет в виду и второй аспект. Но при этом он полагает, что сам этот второй аспект уже учтен в приведенной выше классификации, поскольку единство людей, по его мнению, достигается через развитие их духовного союза в рамках церкви. Реальная церковь, дополняющая разделенное бытие людей духовным единством, должна в этом процессе достичь состояния абсолютной Церкви, преодолевающей материальную разъединенность личностей. Как пишет Соловьев, в идеальном обществе "все члены общества составляют не границы друг для друга, а внутренне восполняют друг друга в свободном единстве духовной любви, которая должна иметь непосредственное осуществление в обществе духовном, или церкви".

Однако в последнем высказывании все-таки остается непонятным, нужно ли мыслить единство людей только как духовное преодоление материальной раздробленности или как полное онтологическое устранение их разъединенности, т. е. разъединенности их тел. Если вспомнить, что источник зла, по Соловьеву, лежит в материальной разделен-ности объектов нашего мира, то придется признать, что чисто духовное "восполнение" людей друг другом все-таки не может привести к окончательному устранению зла и страдания. По-настоящему идеальное состояние общества возникнет только тогда, когда произойдет не только нравственное, но и онтологическое преображение мира, приводящее к "снятию" материальных, бытийственных границ между элементами мира и прежде всего - между людьми как отдельными материальными существами. В этом смысле то идеальное общество, которое Достоевский обрисовал в рассказе "Сон смешного человека", Соловьев, вообще говоря, не должен был рассматривать как вполне идеальное - духовного единства людей в любви недостаточно для воссоздания их подлинного "всеединства" (может быть, именно под влиянием этого убеждения Достоевский изобразил, как герой рассказа развратил "идеальное" общество?).

В конечном счете Соловьев однозначно признает необходимость устранения именно материальной раздробленности человеческого бытия в перспективе развития человеческого общества. Убеждение в том, что такое преображения бытия, включающее преображение к божественному (всеединому) состоянию материи, возможно, человечество обрело в христианском Откровении, принесенном в мир Иисусом. Однако, каким образом должно произойти такое преображение, остается неясным, поскольку в истории мы не можем найти никаких реальных примеров такой возможности. Единственное направление, в котором перспектива стирания материальных границ могла бы показаться реальной, - это развитие позитивной науки, во все большей степени, как показывает ее история, способной влиять на структуру материальных явлений и даже на весь материальный мир. Именно это направление сделал главным в своей "философии общего дела" Н.Федоров, идеи которого оказали сильное влияние и на Достоевского, и на Соловьева. Впрочем, Федоров понимал идеальное состояние человеческого общества несколько иначе, чем Соловьев. Он как раз не предполагал, что для его воплощения потребуется уничтожение материальных границ между людьми, достаточно, чтобы было обеспечено материальное бессмертие каждого отдельного человека и воскресение к такому бессмертию всех умерших людей. Федоров был убежден, что с помощью научного прогресса человечество сможет достичь этой цели. Такая предельно упрощенная, "материалистическая" трактовка христианского идеала воскресения не могла удовлетворить Соловьева, однако, возможно, именно у Федорова он позаимствовал важную идею соединения в идеальном обществе всех ушедших, настоящих и грядущих поколений.