PhilosofFine

Для Вышеславцева проблема иррационального в человеке, как и проблема взаимосвязи иррациональных и рациональных элементов в человеческой личности, оставалась важнейшей на протяжении всего его творчества. В 1929г. он издает работу "Сердце в христианской и индийской мистике", где интерпретирует известное библейское понятие "сердца" как выражение цельной внутренней сущности человека, носящей иррациональный характер и непосредственно отражающей связь человека с Богом. "Необходимо признать сердце основным органом религиозных переживаний. В простоте и доступности этого слова "сердце", этого символа, постоянно присутствующего в простой разговорной речи, - его высокая религиозная ценность. Человек "без сердца" есть человек без любви и без религии, безрелигиозность есть в конце концов бессердечность . Евангелие непрерывно утверждает, что сердце есть орган для восприятия Божественного Слова и Дара Духа Святого, в него изливается божественная любовь. И это соприкосновение с Божеством возможно потому, что в сердце человека есть такая же таинственная глубина, как и в сердце Божества. Здесь раскрывается весь смысл выражения "образ и подобие Божие", здесь человек чувствует свою Божественность, здесь одна глубина отражает другую; и пока человек не встретится с этой глубиной в своем собственном существе, он не понимает, что значит глубина Божества. Нужно быть самому глубоким, чтобы почувствовать таинственную глубину . Сердце есть нечто более непонятное, непроницаемое, таинственное, скрытое, чем душа, чем сознание, чем дух. Оно непроницаемо для чужого взора и, что еще более удивительно, для собственного взора. Оно так же таинственно, как сам Бог, и доступно до конца только самому Богу".

Здесь находит себе итоговое выражение традиция, идущая в русской философии от Сковороды к славянофилам, Достоевскому и Вл. Соловьеву, которая обнаруживает в человеке некую "бездонность", иррациональную глубину и признает, что именно эта "глубина" соединяет человека с Богом и с другими людьми, обусловливает целостность и творческую значимость каждой человеческой личности. Одновременно с Вышеславцевым такое же точно представление об иррациональной основе человеческой личности, лежащей глубже "сознания", "души" и "духа", разрабатывали и другие русские мыслители, особенно ясную и стройную концепцию по этому поводу создал Франк в книге "Душа человека" (см. раздел 13.4); близкие идеи можно найти и в трудах Ильина (см. главу 15).

В работе "Сердце в христианской и индийской мистике" указанное представление о "сердце" как истинной сущности человека остается всего лишь ярким лозунгом, не получающим существенной философской разработки. Попытку более глубокого его обоснования и приложения к этике и метафизике мы находим в следующем крупном сочинении Вышеславцева "Этика преображенного эроса"; здесь представление об иррациональной основе человеческого бытия конкретизируется за счет использования идей психоаналитической философии.

Книгу "Этика преображенного эроса" Вышеславцев начинает с анализа различия двух типов этики - "этики закона" и "этики благодати" - и обосновывает необходимость перехода от первого типа ко второму, причем в описании "этики благодати" он соединяет рассуждения ап. Павла и психоаналитическую теорию. Само противопоставление двух типов этики, основанных соответственно на Ветхом и Новом Завете, является достаточно традиционным. Вышеславцев не вносит в эту тему ничего существенно нового, когда определяет первый тип как этическую систему, основанную на законе, данном Богом, и предполагающем беспрекословное ("рабское") исполнение этого закона человеком, а второй тип - как этику благодати, веры и любви, предполагающую непосредственное, интимное общение человека с Богом и творческое отношение к бытию и жизни. "Закон, - пишет Вышеславцев, - может быть нарушен, если конкретное творчество любви разрывает формальные рамки нормы, как общего правила, не могущего предусмотреть всего богатства конкретных ситуаций жизни. В этом случае закон может оказаться "мертвой буквой", убивающей жизнь". Закон может и должен определять поведение и жизнь человека только до тех пор, пока человек не поднялся до подлинной веры, до подлинного слияния с Богом. После достижения веры и соединения с Богом закон становится "узким" для человека, человек открывает в себе способность свободно судить о целях своей жизни, не опираясь на данный свыше закон. "Существует некоторая творческая интуиция в отношении к Абсолюту, и она учит человека, как ему поступать, куда идти и что творить, исходя из присущего ему неискоренимого влечения к абсолютному совершенству. Только это есть вера, указующая пути исторических судеб".