PhilosofFine

Именно на этом пути развивал свою "фундаментальную онтологию" М. Хайдеггер, философ, наиболее близкий Франку по исходным понятиям и принципам. Как и Франк, Хайдеггер полагает, что человек, его сознание - это "самобытие", открытость бытия самому себе (Dasein, "присутствие"). Эта открытость бытия самому себе манифестируется в фундаментальном переживании "тоски", которая описывается Хайдеггером в терминах, поразительно похожих на те, которые использует Франк для описания непосредственного самобытия: "Глубокая тоска, бродящая в безднах нашего бытия, словно глухой туман, смещает все вещи, людей и тебя самого вместе с ними в одну массу какого-то странного безразличия. Этой тоской приоткрывается сущее в целом". Однако в то время как для Франка это переживание является единственной основой всех более сложных феноменов душевной жизни человека, Хайдеггер наряду с ним находит другое, столь же фундаментальное переживание - переживание ужаса, которое приоткрывает другое онтологическое измерение реальности. "Проседание сущего в целом наседает на нас при ужасе, подавляет нас. Не остается ничего для опоры. Остается и захлестывает нас - среди ускользания сущего - только это "ничто". Свежая информация психологическое доабортное консультирование на нашем сайте.

"Ужасом приоткрывается Ничто".

Соотношение бытия и ничто понимается Хайдеггером совершенно иначе, чем это имело место в рационалистических моделях взаимодействия "вещей", "качеств" или "субстанций", поскольку здесь и сами "начала", и их различие обретают смысл только через человеческое бытие. "Бытие и Ничто взаимопринадлежат друг другу . потому, что само бытие в своем существе конечно и обнаруживается только в трансценденции выдвинутого в Ничто человеческого бытия". Если у Франка человеческое бытие есть самообнаружение абсолютного бытия, то Хайдеггер перемещает его в область онтологической "границы" между бытием и ничто. Это с одной стороны, делает его конечным, "эфемерным", безосновным (что объясняет необходимость его трансцендирования к бытию - понятие, занимающее центральное место и в книге Франка Непостижимое); но, с другой стороны, именно в силу этой конечности и этой безосновности человеческое бытие и только оно оказывается обладающим абсолютной свободой и, значит, способным к подлинному творчеству. "В такие бездны нашего бытия въедается эта ограниченность концом, что в подлинной и безусловной конечности нашей свободе отказано".

У Хайдеггера бытие "встроено" в ничто, как и ничто - в бытие; и "истина бытия" (которая соответствует чистому свету знания, пронизывающему всеединство, в системе Франка) открывается только через особый род бытия - экзистенцию, "присутствие" человеческого бытия. "Истина бытия" немыслима вне и независимо от человеческого бытия, которое и предназначено к тому, чтобы хранить "истину бытия". Эта позиция оказывается более последовательной, чем позиция Франка, который, с одной стороны, определяет человеческое бытие как "самобытие", как "прозрачность" бытия, но, с другой, - признает бытие абсолютным бытием, т. е. утверждает его самодостаточность, утверждает, что бытие обладает своей "истиной" и своим "светом" вне зависимости от бытийствования человека. Лишь иногда Франк проявляет некоторые колебания в оценке соотношения бытия, ничто и человеческого бытия. Особенно характерно одно из его высказываний в книге "Непостижимое", где он пишет о характере непосредственно самобытия: " .существо непосредственного бытия не исчерпывается тем, что оно есть сам себя освещающий свет; оно есть также и освещаемая светом темнота, и даже корень или первоисточник самого этого света есть темнота". Это очень напоминает утверждение Хайдеггера о том, что в отрицании всего сущего мы приходим к опыту ничто, который и есть опыт бытия. "Мы слишком поспешно отказываемся думать, когда в дешевом объяснительстве выдаем Ничто за голую ничтожность и равняем его с безбытийственным . Это - само бытие". Но если Хайдеггер, последовательно развивая эту иррациональную диалектику бытия и ничто, утверждает абсолютную фундаментальность человеческого присутствия, экзистенции и, значит, фундаментальность временности, историчности и конечности самого бытия (которое в связи с этим уже не может быть Абсолютом: "Бог мертв" и это - окончательно), то у Франка приведенное высказывание остается без последствий, что закрывает ему возможность обоснования значимости человека перед лицом Абсолюта.