PhilosofFine

Последовательное развитие указанного варианта концепции всеединства Франк дал в книге "Непостижимое", составляющей вершину его философского творчества. Уже сама композиция этой работы доказывает наличие внутреннего компромисса в замысле автора. В первой части книги последовательно развивается концепция Абсолюта (безусловного бытия), который не только охватывает и включает в себя все, что реально существует и может существовать (материально-идеальное бытие), но и обладает творческой мощью, находится в некоем процессе творческого становления, недоступном для понимания нашему рациональному мышлению, но постижимом трансрациональным (интуитивным) образом. Во второй части речь идет о том же Абсолюте, безусловном (абсолютном) бытии, но уже в модусе его данности самому себе, в его самобытии; и оказывается, что "самобытие" (человеческое бытие) уже не является абсолютным, уже требует "трансцендирования" к абсолютному бытию для того, чтобы стать обоснованным, столь же реальным как абсолютное бытие. Почему происходит столь радикальное снижение уровня "обоснованности" бытия при его переходе в модус "самобытия" остается неясным.

Однако самые главные трудности для онтологии всеединства, развиваемой Франком, начинаются тогда, когда она сталкивается с необходимостью дать объяснение двум важнейшим феноменам, определяющим человеческую жизнь, - феноменам смерти и зла. Заключительные главы книги, посвященные этой проблеме, выглядят совершенно искусственно присоединенными выстроенной ранее концепции. В конечном счете все объяснение сводится к утверждению о наличии загадочной "трещины во всеединстве", смысл и причина возникновения которой остаются совершенно непроясненными. При этом в логике рассуждений Франка нетрудно найти тот принципиальный момент, который помогает понять, почему его концепция оказывается не в силах объяснить феномены смерти и зла, а также само независимое и творческое существование конечного и смертного человека перед лицом Абсолюта. Этот момент - трактовка онтологического статуса ничто.

Последовательно развивая онтологический монизм концепции всеединства, Франк вынужден утверждать, что ""ничто"", взятое в абсолютном смысле как нечто сущее по себе, немыслимо и ничего не означает". Смыслом обладает только частица "не", прилагаемая к сущему и конституирующая внутреннюю трансрациональную структуру сущего. ""Не"" - момент свободы в глубинах нашей жизни - есть одновременно и наша твердыня - то, что конституирует нас в нашем собственном, особом, отдельном бытии; сила, утверждающая нашу индивидуальность,- и сила притяжения между нами и всеединством или его первоисточником ." Но тогда, конечно же, оказывается невозможным обосновать, каким образом это "связующее, трансцендирующее и тем самым положительно индивидуализирующее "не" превращается в замыкающее, абсолютное обособляющее "не" - в "не" как абсолютное разделение". Открытое признание невозможности понять это превращение означает отказ от объяснения причин укорененности зла в мире. И попытка на основании принципа трансрациональности, очень плодотворного в других случаях, "решить" проблему теодицеи "в форме усмотрения трансрационального основания ее рациональной неразрешимости" выглядит явной софистикой, удивительной для такого проницательного и глубокого мыслителя, как Франк.

Фактически своими рассуждениями Франк доказывает, что существует только один путь для решения всех тех проблем, которые остались нерешенными в его концепции всеединства, - это отказ от рационалистического монизма. Несмотря на то что Франк настойчиво подчеркивает значимость иррациональной составляющей в человеке и Абсолюте, он все-таки не до конца преодолевает недостатки рационалистической традиции. С помощью своего принципа трансрациональности он пытается вывести рационализм на новый уровень, пытается само иррациональное начало понять в единстве с рациональным и тем самым сделать хотя бы частично доступным трансрациональному познанию. Этот путь оказывается весьма плодотворным для объяснения структуры реальности, положения человека в мире, значения его творчества, однако при этом объяснению поддаются только "светлые" стороны нашего существования, его "темная" сторона и глубина самой "тьмы", пронизывающей все светлое, бытийственное и оттеняющее его, остаются необъяснимыми. Чтобы понять их, нужно признать наличие в структуре реальности некоей иррациональности, которая совершенно неподвластна всеобщему господству рационального начала и несводима к нему; это и будет истоком той "трещины" во всеединстве, о которой говорит Франк и без объяснения которой его система обречена на традиционный "метафизический оптимизм" рационалистических систем Нового времени. Очевидно, что при этом приходится, в определенном смысле, отказаться от последовательного монизма и вернуться к дуализму. Однако возникающий здесь дуализм будет принципиально отличаться от всех тех его форм, которые имели место в европейской рационалистической философии. Все варианты дуализма - от явных его форм у Платона, Аристотеля и Декарта до неявной, сглаженной у Вл. Соловьева - пролагали границу различных сфер реальности не только внутри мира, но и внутри человека, человек также представал в них как существо онтологически дуальное, раздвоенное между различными субстанциями, или "уровнями" бытия. Именно преодоление такого дуализма составляет главную заслугу Франка и его концепции всеединства. Однако в приведенных выше высказываниях он сам наглядно показывает, что возможен дуализм совершенно иного рода, не посягающий на целостность и единство бытия, но признающий наряду с бытием онтологически реальное ничто.