PhilosofFine

Такая непоследовательность в проведении новой концепции человека, несомненно, объясняется стойкими традициями русской философии; прежде всего - стремлением даже самых неортодоксальных мыслителей сохранить по-своему понимаемое "истинное" содержание православного христианства. Именно поэтому Франк не решается признать конечного человека основой онтологической структуры реальности - элементом, в координации с которым существует само "абсолютное" бытие и который является центром ущербного всеединства, обремененного присутствием иррационального ничто. Эта позиция ведет к такому трагизму в оценке судьбы человека в мире, который редко встречался как в западной, так и в русской философии и который был чужд мировоззрению Франка (по крайней мере в ранний период его творчества).

Впрочем, говоря о большей последовательности Хайдеггера в проведении новой метафизики человека, нельзя не отметить, что и в его концепции возникают неразрешимые проблемы, по отношению к которым уже концепция Франка выглядит более последовательной и цельной. Хайдеггер радикально отвергает идею Абсолюта, в его "фундаментальной онтологии" бытие не может рассматриваться как абсолютное в силу того, что его "ограничивает" ничто. Но, как уже говорилось, это ведет к тому, что лишаются безусловного и "прочного" основания и человеческое творчество, и все цели человеческой деятельности, и сам человек как таковой. Хайдеггер в поздние годы осознал возникающие здесь опасности (главная из них - это опасность абсолютного нигилизма, отрицания всех ценностей). В связи с этим в его работах появляются понятия, смысл которых невозможно интерпретировать иначе, как признание наличия в бытии абсолютного измерения. Если в ранних своих работах Хайдеггер утверждает, что Бог стоит в таком же отношении к Ничто, как и все остальное сущее, то позже уже надеется, что, будучи "пастырем бытия", стоя "рядом с бытием", "на просвете бытия", человек окажется все же способным открыть измерение Священного, которое преодолеет "безосновность" человеческой экзистенции. Это добавление привело к еще большему сближению философских позиций Хайдеггера и Франка, что не осталось незамеченным для последнего. Интерес к философии Хайдеггера не ослабевал у Франка на протяжении многих лет, начиная с середины 30-х годов, когда он впервые обратил внимание на работы немецкого философа. Однако понимание тождества главных интенций, определявших развитие как философии Хайдегтера, так и его собственной философской системы, пришло к Франку только в самом конце жизни; об этом свидетельствует письмо, посланное им незадолго до кончины близкому другу, известному немецкому психологу Людвигу Бинсвангеру.

Взгляды самого Франка также претерпели определенные изменения с течением времени; хотя, возможно, и не такие существенные, как взгляды Хайдеггера. Уже в книге "Непостижимое", сталкиваясь с проблемой смерти и зла и признавая ее неразрешимость в рамках концепции всеединства, Франк фактически выходит за рамки философии к чистой религиозной вере. В дальнейшем эта тенденция стала еще более заметной, достигнув своего апогея в последней его работе - в книге "Реальность и человек. Метафизика человеческого бытия".

Именно здесь, впервые в творчестве Франка, под вопрос ставится вся концепция всеединства в целом. Обращение к церковному православию заставило Франка пересмотреть ключевые положения своей философской системы. Концепция всеединства в том предельно последовательном ее проведении, которое было характерно для Франка (и которое выгодно отличало его от Вл. Соловьева), в принципе не допускала однозначного согласования с христианской догматикой, поскольку тяготела к монистическому, пантеистическому видению мира (как это было и у великих предшественников Франка - Плотина, Николая Кузанского, Фихте). На этом фоне последняя книга Франка производит странное впечатление: не решаясь явно отказаться от главных идей своей философской системы, автор несколько "размывает" эти идеи, пытается сформулировать их настолько неопределенно, чтобы оставалась возможность интерпретировать их в духе традиционного противопоставления Бога, трансцендентного миру, и конечной земной реальности. Пожалуй, толь