PhilosofFine

Социальный предмет оказывается общим случаем предмета вообще; его отличие от физического предмета заключается в том, что он никогда не является просто данностью, но несет в себе предназначенность, обладает энтелехией целесообразности. В этом качестве социальный предмет оказывается подобным "я", но здесь же открывается возможность различить их. Вместе со Шпетом мы приходим к выводу, что различие между "я" и предметом (социальным) состоит только в том, что "я" есть актуальная целесообразность, реализованная свобода, а предмет - только потенциальная целесообразность, требующая раскрытия через "я" и через его координации с другими "я", то есть через различные формы соборной общности личностей.

Снимая жесткую границу между "я" и социальным предметом, Шпет справедливо замечает, что и само "я" прежде всего выступает как социальный предмет в едином поле отношений, конституирующих социальное бытие. В этом смысле Шпет не признает никакой исходной очевидности в "я", в эмпирическом сознании. Исходная очевидность связана только с чистым сознанием; определенные единства этого сознания могут в равной степени быть и предметами, и "я". Только вторичное и достаточно сложное исследование, интерпретация внутреннего смысла встреченного социального предмета может показать, что он является единством особого рода, актуальной целесообразностью и свободой, невыразимой полнотой бытия, - т. е. что он есть "я", эмпирическая личность.

Вся изложенная схема остается у Шпета только схемой, он не развивает ее в стройную метафизическую систему. Здесь во всей силе сказывается негативное влияние Гуссерля на его русского последователя. Явно намечая контуры метафизики, вполне созвучной поискам своих современников-соотечественников, Шпет в данном случае предпочитает остаться "правоверным гуссерлианцем" и высказывает антипатию к метафизическим построениям в любой их форме.

Намеченный очерк "возможной" метафизической системы в результате оказывается необходим Шпету только для того, чтобы осуществить переход к анализу конкретных феноменов культуры. Проблема интерпретации, истолкования глубинных смыслов встречаемых нами социальных предметов, которые, по существу, исчерпывают все предстающее перед нами бытие, - это главная проблема философии в понимании Шпета. Смысл конкретного предмета - это та самая энтелехия целесообразности, о которой говорилось выше. Выявить ее, заставить ее развернуться в актуальную предназначенность и свободу можно только в том случае, если мы вступаем с предметом в общение, в диалог, подобный диалогу с другой личностью. И это сходство не является случайным, оно обусловлено отмеченным выше сходством социального предмета (как мы уже знаем, других и не бывает) с эмпирической личностью. В результате Шпет намечает глубокое философское обоснование герменевтики (науки об истолковании, интерпретации смыслов) как универсального метода постижения объектов культуры и истории, а в более широком смысле - и любого элемента бытия. Разработке этого метода применительно к наиболее характерной фор