PhilosofFine

В качестве наглядной аналогии для такого понимания сознания можно привести процедуру выделения одной точки в трехмерном пространстве. Любая точка в пространстве может быть выделена и зафиксирована только через систему отношений, определяющих ее положение относительно заданной точки - начала системы координат. Такая процедура ничего не меняет в бытийственном статусе выделяемой точки, просто внутри пространства как некоего единства возникает дополнительная система отношений, "маркирующая" указанную точку. Аналогичный смысл имеет процедура фиксации сознанием познавательного представления. Существование представлений "внутри" сознания в качестве независимых "двойников" реальных объектов есть не более чем иллюзия. Представление, наличное в сознании, на деле есть сам реальный объект; статус представления он получает за счет особых отношений, возникающих внутри самого бытия и связанных с телом человека только постольку, поскольку тело является центром этой системы реальных отношений (как бы началом системы координат).

Именно такое понимание сознания окончательно разрушает традиционную "атомистическую" концепцию сознания и, как указывает Франк, возвращает философию к гениальным прозрениям досократи-ков: к Гераклиту, говорившему, что "пределов души не найдешь, исходив и все ее пути - так глубока ее основа", к Протагору, утверждавшему, что "человек есть мера всех вещей", и Пармениду с его тезисом о тождестве бытия и мышления.

Однако разрушая представление о человеке как "части" мира, сформулированный Бергсоном принцип тождества сознания и реальности заставляет переосмыслить традиционное представление о человеческом бытии. Если выделенность человека нельзя интерпретировать в рамках простейшей аналогии "часть-целое", то необходимо придать ей иной смысл. Бергсон применяет другую аналогию; он моделирует отличие человеческого бытия от бытия мира образом третьего измерения, господствующего над плоскостью. Причем принципиальным моментом концепции Бергсона является отождествление этого третьего измерения с временем, понимаемым как целостная, неделимая и невыразимая количественно длительность. Самое главное в человеке для Бергсона - это память. Мировое бытие обладает только "сиюминутной" связностью, это и есть пространство; существуя в вечном "теперь", мировое бытие не обладает "глубиной" времени, каждое новое состояние теперь абсолютно отделено от "прежде" и "затем". В пространственном бытии нет прошлого и будущего. Значение человеческого бытия как длительности, как подлинного времени в том и состоит, что оно связывает все последовательные состояния мирового бытия и тем самым обеспечивает полную связность и цельность реальности.

Франк в своей книге развивает очень похожую концепцию. В основу трактовки сознания он полагает понимание абсолютного бытия как всеединства. Являясь абсолютно конкретным единством всех возможных качеств и состояний, бытие как бы пронизано бесконечно богатой системой отношений, связывающих все со всем. Сознание человека есть тогда некая частная система отношений внутри абсолютного бытия, в частной, ограниченной форме выражающая всю полноту всеединства: " .понятие "сознания" - в том единственном смысле, в котором оно не заключает противоречия - есть необходимое понятие члена отношения". Человек в этом смысле прежде всего есть, просто тождествен с самим бытием, вне которого ничего нет; и только затем человеку что-то дано в его сознании, причем эта данность есть не что иное, как данность бытия самому себе. Бытие обладает абсолютным сверхвременным единством, но каждое сознание, каждая душа реализует это единство в ограниченной и частной форме - в форме того "предметного мирка", который предстает человеку, явлен в его знании и жизни. "В этом смысле душа как конкретное единство субъективной формирующей деятельности, материала душевной жизни и как бы извне вовлекаемых предметных содержаний есть не замкнутая в себе, отрешенная от всего иного субстанция, а как бы субъективное "зеркало вселенной" или - говоря точнее - субъективное единство пропитанного стихией душевной жизни и своеобразно преломленного или сформированного объективного бытия".

Каждая душа является ограниченным "срезом" всеединства, причем этот "срез" пронизывает все бытие, ограничена только глубина проявления всеединства в отдельных элементах "предметного мирка". Каждый "предметный мирок" (жизненный мир каждого человека) по степени своего охвата способен расширяться до всей полноты бытия (и потенциально является таковым). Отсюда следует, что представление об ограниченности души как особой субстанции, "замкнутой" в человеческом теле, совершенно неверно. Значимость человеческого тела связана вовсе не с тем, что оно "заключает" в себе душу, а только с тем, что является "точкой отсчета" для того "среза" абсолютного бытия, который реализован в "предметном мирке" человеческой жизни. Более правильно говорить, что сознание человека существует по отношению к телу, а не в теле.