PhilosofFine

Исходя из этих общих установок, Хомяков формулирует и свои взгляды в области философии истории. Для него материальные факторы общественного развития лишь "призрак", а исторический процесс - это совокупность "действий свободы человеческой и воли всемирной". Отношение человека к "творящему духу" находит концентрированное выражение в его вере, которая предопределяет и образ мыслей человека, и образ его действий. Отсюда следует вывод Хомякова о том, что религию можно понять "по взгляду на всю жизнь народа, на полное его историческое развитие". Взгляд на русскую историю дает ему возможность оценить православие как фактор, сформировавший те "исконно русские начала", тот "русский дух", который создал "русскую землю в бесконечном ее объеме", "утвердил навсегда мирскую общину, лучшую форму общежительности . выработал в народе все его нравственные силы". В своем сочинении "Записки о всемирной истории" (30-50-е гг.) Хомяков делит все религии на две основные группы: иранскую и кушитскую. Коренное различие этих религий определяется, по его мнению, не числом богов и не обрядами, но категориями свободы и необходимости; последние "составляют то тайное начало", около которого в разных образах сосредоточиваются все мысли человека. Кушитство строится на началах необходимости, обрекая людей на бездумное подчинение, превращая их в простых исполнителей чужой воли. Напротив, иранство - это религия свободы, она обращается к внутреннему миру человека, требует от него сознательного выбора между добром и злом. Наиболее полно сущность иранства выразило, по представлению Хомякова, христианство. Подлинное христианство делает верующего свободным, так как он "не знает над собой никакого внешнего авторитета". Но, приняв "благодать", верующий не может следовать произволу, оправдание своей свободы он находит в "единомыслии с церковью", т. е. в церковности. Отрицание "свободного единомыслия" в протестантизме и господство "внешнего принуждения" в католицизме, с точки зрения Хомякова, показывают, что после раскола христианства "начала церковной свободы" не принадлежат всей церкви. В связи с этим возникает проблема оценки различных направлений христианства. Важнейшим критерием такой оценки становится принцип гармоничного сочетания индивидуальных религиозных представлений и обязательных для всех церковных догматов. Именно при решении этих задач Хомяковым и было выработано славянофильское учение о соборности.

Сложность оценки того или иного вероисповедания, по его мнению, заключается в том, что религиозное учение познается не рассудочно, а жизненно. Благодаря этому и появляется вера, которая "знаменует присутствие Духа истины в нас самих". Однако такой подход неизбежно приводит к признанию решающего значения "мистических озарений" в религиозном познании, а это порождает опасность субъективного истолкования христианства. Для Хомякова принципиально важно убеждение, что отдельный верующий постольку "проникается христианским духом", поскольку принадлежит к "церковной общине", ко всему "церковному народу". Преодоление религиозного субъективизма возможно лишь путем гармонического взаимодействия "единого" церковного начала с индивидуальной религиозностью членов церковного организма.

Католики, как считал Хомяков, взаимосвязь "единства" и множественности свели к безусловному авторитету "единства". Именно власть папы сделалась "последним основанием веры", при этом рядовые члены церкви, т. е. народ, превратились в простых исполнителей папских повелений. В результате "авторитет папы, заступивший место вселенской непогрешимости, был авторитетом внешним". Католицизм обесценивает личное начало, утрачивая индивидуальный характер церковной жизни, в нем "думают о таком единстве церкви, при котором не остается следов свободы христианина". Закономерной реакцией на отсутствие в католицизме "церковной свободы" является, по мнению Хомякова, возникновение протестантизма. Но, справедливо отвергая власть папы, подавляющую индивидуальную религиозность, реформаторы христианства впадают в другую крайность, выдвигая на первый план внутреннее проявление религиозных чувств. Протестантизм, как отмечал Хомяков, "держится такой свободы, при которой совершенно исчезает единство церкви". Индивидуализация христианства неизбежно ведет к отрицанию "догмата как живого предания". Вместо авторитета папы у протестантов появляется авторитет разума, начинает господствовать философский рационализм. Несмотря на формальное различие между католицизмом и протестантизмом, их сближает поиск внешних критериев истинности религии: у одних это папа, у других - собственный разум. Отсюда господство утилитарных начал в западных вероисповеданиях, их направленность к "земным целям", и католики, и протестанты "судят о вещах небесных как о вещах земных". Главное достоинство православной церкви Хомяков усматривает в сохранении в "чистоте" христианского вероучения. Для восточного христианства неприемлемо определение церкви как формального, внешнего союза мирян и клира. Важнейшей чертой жизни церковной общины здесь выступает "углубленность ее членов в истину". При этом, как подчеркивает Хомяков, истина не принадлежит избранным, она - достояние всех тех, кто "вошел в церковную ограду", и приобщение к истине не может быть насильственным, так как "всякое верование . есть акт свободы". Путь к единству, считает Хомяков, не в принуждении, а в любви, которая характеризуется им не только как этическая, но и как сущностная сила, обеспечивающая "за людьми познание безусловной Истины". Наиболее адекватно выразить сочетание единства, основанного на свободе и любви, может, по мнению Хомякова, только слово "соборный". Оно выражает "идею собрания", притом не только видимого, но и "существующего потенциально без внешнего соединения. Это единство во множестве".