PhilosofFine

Анализируя церковные критерии соборности, Хомяков приходит к выводу, что они проистекают от "духа Божия", живущего в церкви и "умудряющего ее". Само проявление этого духа многообразно, он выступает "в Писании, в предании и в деле". Следовательно, соборность является как "дар благодати, даруемый свыше", - это внутреннее основание "непогрешимости соборного сознания". Внешним же критерием соборности выступает принятие тех или иных религиозных положений "всем церковным народом". Соборные принципы, по мнению Хомякова, дают возможность не только по-новому взглянуть на жизнь церкви, но и отыскать среди "бесконечного множества подробностей" начала, предопределяющие "неотвратимую логику истории". В своих работах он неоднократно подчеркивал, что "нельзя по справедливости не признать путей промысла в общем ходе истории". Именно "дух Божий, живущий в совокупности церковной", и направляет общественное развитие, но сам этот дух "проявляется во множестве", т. е. в действиях отдельных людей. Поэтому идея "соборности", как считал Хомяков, позволяет совместить провиденциализм с активностью человека. Он утверждал, что "неразумно . брать на себя угадывание "минут" непосредственного действия воли Божией на дела человеческие". Подобное "угадывание" связывает надежды на лучшее будущее лишь с Господом, оборачиваясь "преступным пренебрежением к человеческим способностям". Человек - "существо деятельное", он должен "напрягать все Богом данные силы, не требуя от него чудес и исключений из общих законов". Реальный исторический процесс - это всегда совокупность "действий свободы человеческой и воли всемирной". Отсюда исследователь, для того чтобы понять ход истории, не должен ограничиваться ссылкой на божественную волю, а обязан изучать деятельность людей. Следует отметить, что для славянофилов именно народ является "единственным и постоянным действователем истории". Поэтому Хомяков выступал с критикой исторических работ Н. М. Карамзина и С. М. Соловьева, которые воспринимали народ как "пассивный человеческий материал". Тем более для него были неприемлемы господствующие церковные взгляды на роль народных масс в истории. Он справедливо отмечал, что призывы церкви "смиренно ждать милостей божьих" во многом объясняются позицией правительства, которое хорошо понимает "практическую выгоду религии . в особенности по отношению к низшим слоям народа". В работах славянофилов часто встречаются термины "народ" и "народность". Вообще тема "славянофилы и народ" - одна из центральных при оценке этого течения. При этом славянофильская трактовка народа встречала и встречает полярные оценки. Если для П. Я. Чаадаева она - пример "разнузданного патриотизма", ведущего страну к гибели, то для В. В. Розанова, напротив, проявление движения к "приобретению мировой роли, мирового значения России". Хомяков хорошо представлял себе значение правильного истолкования понятия "русский народ", но однозначного его понимания у него не было. Н. А. Бердяев отмечает, что "Хомяков в своем учении о национальном призвании постоянно смешивает точку зрения религиозно-мистическую с точкой зрения научно-исторической". Действительно, с одной стороны, он как бы абстрагируется от исторических реалий, рассматривая народ как некий постоянный "набор идеальных качеств", т. е. выделяя некую неизменную "духовную сущность", субстанцией которой выступает православие и общинность. С другой - у него, как и у всех славянофилов, много места занимает анализ конкретного, современного им русского народа, основой которого является крестьянство. И не случайно славянофилы так резко выступали против попыток представить "русского крестьянина каким-то бессмысленным и почти бессловесным животным". Более того, ощущение реальной связи с народом для каждого человека, если он "не хочет создать вокруг себя пустыню", совершенно обязательно. Поэтому для Хомякова народное условное понятие, ибо речь идет о народе, "создавшем страну", с которым "срослась вся моя жизнь, все мое духовное существование, вся целость моей человеческой деятельности".