PhilosofFine

Разработкой и детализацией учения о "двух натурах" и "трех мирах" стала у Сковороды укорененная в библейской, античной и раннехристианской почвах софиология. София-Премудрость Божия, имеющая у каждого народа свое имя, но единая для всего сущего, есть мать "доброты всякой" (т. е. добротности, ладности) и "стройности": это принцип устроения, упорядоченности, размеренности и взаимосоотнесенности частей целого. Она есть мысли и советы, промышление Божества о мире, сердце мира. София включает в себя начала, формы и виды творения, это "план" мироздания в целом и подробностях.

Принципиально в соотношении "невидимой" и "видимой" натур в макрокосме то, что макрокосм, устроенный согласно "мере, числу и весу" и управляемый "промыслом общим", совершенен. Свойственного гностицизму отрицания природы у Сквороды не найти. "О всем зрелым разумом рассуждайте, не слушая шепотника диявола, и уразумеете, что вся экономия Божия во всей Вселенной исправна, добра и всем нам всеполезна есть". Привычное в XVII - XVIII вв. уподобление мира часам и машине у Сковороды уравновешивается другим сравнением: мир - это вертоград Божий, насажденный и взращенный Премудростью, яблоневый сад, где философ ведет беседы со своими взыскующими истины друзьями. Великолепие живого космоса, пронизанного творческими мыслями (логосами), есть иное Бога, точнее, его Премудрости, космос "софиен", и София "космична".

В мире символов между двумя натурами ощутимо уже некоторое несоответствие. Форма творящая и форма сотворенная рассогласованны. Во-первых, это естественное противостояние чувственной знаковой стороны символа и его смысловой полноты. Во-вторых, это видимое противоречие разнородного состава самого мира символического и предполагаемого сущностного единства. Это несоответствие и рассогласование преодолевается в акте медитации философом, богословом, "мистагогом", открывающим в священном тексте Премудрость божественного замысла.

В сфере микрокосма расчлененность духовной жизни человека, обилие ремесел, искусств, наук и т. д. находит в Софии принцип сопряжения и взаимосоотнесенности. Это учение о многообразной, многовидной Премудрости, опирающееся на новозаветные тексты и развиваемое раннехристианскими авторами, становится для Сковороды основой его знаменитой концепции сродного (т. е. софийного) труда. В Софии заключены и "модели", идеальные "образцы" государства, города, семьи.

Социальная динамика, движение человека по общественной лестнице к вожделенному "центру" становится у Сковороды знаком негативного, неистинного существования. Позитивным является движение внутрь, осуществление индивидом сродности, божественного о себе замысла, "внутреннего человека". Это происходит путем самопознания и осуществляется в форме какой-либо общественно значимой деятельности, в мастерстве. Совокупность сродностей как умопостигаемых предвечных личностей, "внутреннее человечество", есть София, "невидимая натура" микрокосма.

Однако именно в микрокосме разрыв между двумя "натурами" достигает катастрофического размера. И чтобы прояснить причину этого разрыва, Сковорода конкретизирует свою софиологию посредством модели "мир - театр", тем самым открывая в ней неожиданную грань. Макрокосм теперь может быть описан как "вселенский чудотворный театр", а София становится сценарием этого космического действа. В мире символов София будет сценарием, лежащим в основе символического (аллегорического) представления Священного Писания. В сфере же микрокосма Премудрость мыслится образцом общественного устроения, особым промыслом для человека, его ролью в "божественной комедии". "Театральная софиология" Сковороды, опирающаяся на излюбленное в античности представление о мире как театре, общераспространенное в культуре барокко, но отвергаемое раннехристианскими мыслителями, есть попытка решения проблемы зла, т. е. вариант теодицеи. Зло у Сковороды - это беспорядок, не-строение, не-должное расположение благих самих по себе элементов мира, "те ж от Бога созданные благие вещи, приведенные кем-то в беспорядок", это отказ человека от своей (внутренней) сродности-роли, предусмотренной божественным сценарием, и игра чужой роли, превращение мира в низменный маскарад, театр суеты и амбициозного лицедейства. Истоки зла - в своеволии человека, своевластии-самозванстве, отвергающих божескую волю и стремящихся утвердить свой порядок вещей. Как беспорядок, так и восстановление порядка у Сковороды - постоянный процесс, происходящий помимо искупительной жертвы Христа, поскольку грехопадение первого человека не имеет в его учении существенного значения. Потому и София не имеет лика Христа; это скорее Бог-поэт, ритор, творящий из косного материала поэму мироздания и внутренне присущий своему творению. "Бог богатому подобен фонтану, наполняющему различные сосуды по их вместимости, - иллюстрирует Сковорода свою "театральную софиологию". - Над фонтаном надпись сия: "Неравное всем равенство". Так Премудрость многообразная оборачивается Софией многоликой.