PhilosofFine

В развитии своей гносеологии Лосский столкнулся с рядом существенных трудностей, преодолеть которые он до конца не смог. Большая часть их связана с интерпретацией структуры чувственного восприятия, то есть с пониманием чувственной интуиции. Признание любого чувственного переживания и образа за присутствие самого объекта в сознании порождает некоторые очевидные вопросы. Во-первых, непонятно, как можно совместить этот тезис с явной зависимостью транссубъективных внутрителесных восприятий от индивидуальных особенностей органов чувств человека и от их состояния (например, для одного человека вода может показаться холодной, для другого - теплой, в зависимости от того, какая у каждого из них температура тела). Во-вторых, и внетелесные транссубъективные восприятия, например, зрительные восприятия формы стола, зависят от ситуации, от взаимного положения объекта и субъекта. В-третьих, требует объяснения память, которая несомненно является некоторой разновидностью чувственного восприятия. Наконец, в-четвертых, требуют естественного объяснения чувственные иллюзии; например, случаи, когда в условиях плохой видимости человек принимает висящий на стене плащ за фигуру стоящего человека.

Не вдаваясь в детали, попытаемся в самых общих чертах обозначить, как Лосский решает все эти проблемы. Он использует два основных принципа. Во-первых, он предполагает, что сам познаваемый объект бесконечно богат по своему содержанию и включает в себя бесконечное множество "свойств" и "элементов", которые в нашем опыте могут представать даже как противоположные и несовместимые. Именно на этой основе он объясняет возможности различного чувственного восприятия одного и того же объекта. Непосредственно "обладая" объектом (в предсознании и в сознании как таковом), каждый человек в акте своего индивидуального сознания, то есть в акте знания, осуществляет выбор из всего богатства "свойств" объекта тех, которые наиболее явно и прямо затрагивают его тело. "Предмет, благодаря имманентности всего всему, дан субъекту целиком, но опознание его человеком, существом с ограниченными силами, неспособным произвести одновременно бесконечное множество актов различения, достигается лишь частичное, опознание в предмете есть лишь выборка из сложного состава предмета, другие стороны которого остаются только сознанными, а вся полнота таится еще глубже в предсознании субъекта". Например, когда один человек, который смотрит на стол сверху, видит его в виде квадрата, а другой, который смотрит издалека, - в виде трапеции, это означает, что стол как реальное бытие обладает одновременно и этими формами, и еще бесконечным многообразием других форм, и эти два человека просто выбирают из указанного многообразия элементы, наиболее непосредственно затрагивающие их тело и его положение в пространстве.

Второй принцип (который уже был неявно использован в приведенном примере) заключается в признании того, что известные нам механизмы чувственного восприятия, связанные с физиологическими процессами, протекающими в теле, являются не причиной чувственных восприятий, а только поводом для их формирования. Физиологические механизмы чувственности только помогают человеку обратить внимание на те или иные стороны объекта и осуществить обособление некоторых из них, но сам акт восприятия производится в силу заранее имеющейся онтологической связи объекта и субъекта и не должен в своей сущности сводиться к физиологическим процессам. Этот важный принцип Лосский непосредственно заимствует у Бергсона, который пришел к нему в результате обобщения огромного эмпирического материала, связанного с исследованием процессов чувственного восприятия. Тело, в соответствии с этой идеей Бергсона, оказывается своего рода "подсобным орудием" для человеческого духа (субстанциального деятеля, по терминологии Лосского), осуществляющего дифференцирование (конкретизацию) непосредственно данного ему бесконечного бытия. Такой подход позволяет естественным образом согласовать естественнонаучный и философский (метафизический) подход к анализу чувственного восприятия и преодолеть их неплодотворное противостояние (весьма характерное для эпохи начала XX в.).

Вслед за Лопатиным (и другими западными и русскими философами начала XX в.) Лосский утверждает, что в каждый акт нашего чувственного восприятия вплетены переживания прошлого, прошлые восприятия. В этом смысле память оказывается неотъемлемым элементом чувственности; в ее объяснении Лосский полностью повторяет логику Лопатина (см. раздел 7.3). Полагая, что человеческая личность в своей подлинной реальности есть индивидуальная субстанция, возвышающаяся над временем, Лосский утверждает, что в акте воспоминания человек непосредственно созерцает события прошлого. Однако он уклоняется от детального объяснения причин, по которым восприятия одного и того же объекта в прошлом и в настоящем радикально отличаются друг от друга; ведь, например, никто из нас не перепутает реальную встречу с другом, происходящую в настоящем, с воспоминанием о такой же встрече, происходившей месяц тому назад. В то же время в теории Лосского такое объяснение абсолютно необходимо, поскольку согласно ей и в том и в другом случае мы имеем в сознании само реальное бытие объекта.