PhilosofFine

В первый период своей творческой и общественно-политической деятельности (90-е годы XIX в.) Струве находился всецело под влиянием экономической и социальной теории марксизма и "научной" философии позитивизма (такое соединение вообще было очень характерно для русских марксистов). Позже он обратился к неокантианству и благодаря этому перешел к более глубокому и гибкому пониманию общества и человека; впрочем, он резко критиковал неокантианство за его формализм, за непонимание глубокой иррациональности, мистичности бытия.

Философская, метафизическая позиция Струве основывается на том же принципе, которые лежит в основании всего его мировоззрения, - на представлении о человеческой личности как абсолютном творческом центре реальности. "Человек как носитель в космосе личного творческого подвига, - пишет он, - вот та центральная идея, которая мирно или бурно, медленно или быстро захватит человечество, захватит его религиозно и вольет в омертвевшую личную и общественную жизнь новые силы. // Такова моя вера". Сама эта мысль не являлась новой, как мы видели, она проходит через всю историю русской философии. Заслуга Струве состояла в том, что он использовал ее для решения важнейших общественно-политических, социальных и даже чисто экономических проблем и тем самым продемонстрировал необходимость соединения персоналистской метафизики с конкретным научным постижением общества и человека (именно по этому пути позже пошли С. Франк, Л. Карсавин, И. Ильин, Г. Шпет). Что касается конкретных проблем метафизики, здесь суждения Струве достаточно фрагментарны и неоригинальны. Подобно другим философам-персоналистам (Козлов, Лопатин) Струве полагал, что каждая человеческая личность в своей метафизической сущности есть неуничтожимая и абсолютно фундаментальная духовная субстанция, главное качество которой - это бесконечная творческая активность. Однако он, по-видимому, не считал возможным, как это делали русские последователи Лейбница, сводить всю реальность к совокупности монад-субстанций. Он признавал богатство бытия и вне духовных субстанций (человеческих личностей). Более того, одна из важнейших философских тем Струве - провозглашение иррациональной бесконечности бытия вне человека, его мистической таинственности, недоступной точному познанию.

В понимании процесса познания, отношения сознания человека к бытию, Струве следовал за идеями "имманентной философии" (В. Шуппе), намечая тем самым грядущее движение русской философии к новым формам гносеологии (в частности, к интуитивизму Н. Лосского и "онтологической гносеологии" С. Франка). Он полагал, что жесткое разделение "субъективных" и объективных" элементов в познании неверно, искажает структуру познания; в акте познания мы непосредственно "схватываем" определенный "срез" бесконечного бытия и из "схваченного" материала выстраиваем наше познание. Исходные данные познания есть само бытие, представленное в сознании, - не только в его "форме" (как думают неокантианцы), но и в его "содержании), - поэтому относительно этих данных бессмысленно различение "объективного" и "субъективного". Только на уровне вторичных конструкций сознания появляется и это различие и прочие оппозиции, характерные для традиционных теорий познания, в частности, оппозиция истины и лжи. Проблема познания не в том, что познавательные образы нашего сознания якобы "неправильно", "неадекватно" отражают бытие, а в том, что бытие неполно (не во всем своем содержании) присутствует в сознании в акте познания.